И даже не рассказывал, как кому следует жить и поступать в той или иной ситуации. Он вел себя так, что ученики вдруг начинали видеть в нем не рассказчика о древности, а нравственный ориентир и указатель Пути.
Он давал не знания, а предлагал ученикам познакомиться со своим духовным обликом, а затем, если и не слиться с ним, то последовать за ним. Точно так же, как он создавал в себе образы древних правителей и следовал за ними.
Таким образом, ученик не столько учился, сколько подражал учителю, проецируя на себя его образ.
А что это, если в известной степени не мистическое перевоплощение ученика в своего учителя.
И ничего странного в этом не было. Как мы знаем, Учитель учил древности. Известно и то, что традиция по своей сути являет безусловную, первичную правду человека, передаваемую по определению и вечно преемственную.
А коль это так, то эта самая традиция и в известной степени соединение сердец.
Более того, она связывает сердца людей через непреодолимую пропасть времен и расстояний.
И именно поэтому мудрость традиции заключается в ее способности, являясь часто другой по форме, быть адекватной ситуации.
Именно поэтому она способна умирать в жизни и жить в смерти и оставатся великой в великий момент.
Именно поэтому учитель непостижим для ученика, поскольку он — хранитель таинства.
Он, как говорят старые учителя, «и сидит, и говорит, и держится не так, как обыкновенные люди».
Как говорили даосы, учитель «погребен среди людей», и именно поэтому ничто человеческое ему не чуждо.
Но в то же самое время учитель в традиции подвижников Пути отличается от ученика не тем, что он «больше знает».
Разница между учеником и учителем — это разница в перспективе созерцания: ученик смотрит извне, учитель — изнутри.
Сам Конфуций, кстати сказать, производил наибольшее впечатление на современников в те годы, когда он «жил на покое», занимаясь с учениками и отдавая достаточно времени физическим упражнениям.
Конфуций избрал казавшийся многим странным метод обучения, когда целые часы проводил в беседах, а не читал традиционные для любой школы лекции.
Он заставлял ученика соучаствовать в работе своей мысли, требуя от него живого сопереживания и добиваясь передачи знаний «от сердца к сердцу».
— Не поговорить с человеком, — говорил Конфуций, — с которым стоит поговорить, — значит потерять человека. А говорить с человеком, с которым не стоит говорить, — значит терять слова. Мудрец не теряет ни слов, ни людей..
