Более того, он прекрасно видел, что введение жестоких законов не только не исправило положения, но во многих царствах еще более ухудшило его.
Народ стонал под их гнетом и отвечал пока глухим брожением. Однако в любой момент чаша его терпения могла перполниться, и тогда его пришлось бы усмирять военной силой.
Значит, надо было предлагать что-то другое, то, что было близко самому народу и что было еще не окончательно забыто его правителями.
И не надо было ничего изобретать, считал Конфуций, поскольку великие правители древнего Китая блестяще показали, что и как надо делать для того, чтобы народ и правитель были счастливы.
— Правитель, — говорил по этому поводу Конфуций, — должен быть правителем, подданный — подданным, отец — отцом, а сын — сыном…
Вот каков был выход их того хаоса, в котором оказалась Поднебесная! Ничего нового и ничего сложного!
Что для этого надо? Да то же самое, что уже было: добродетельное правление, основанного на нравственном воспитании народа и создание системы естественного контроля над ним на ритуальной основе.
Конфуций прекрасно знал по собственному опыту, как ограниченные законом люди, не испытывая ни малейших угрызений совести, постоянно искали любые лазейки, чтобы его обойти.
И никакие запреты и ограничения здесь помочь не могли.
Напротив, добродетельное управление взывало к нравственному чувству человека и оставляло простор для свободного действия. И тогда преступления, полагал должны исчезнуть сами.
Именно поэтому он считал, что требования добродетельного правления более обоснованны.
Конечно, это выглядело наивным, поскольку ни одно государство не может существовать без законов. Особенно если учесть то, что многие из них и с законами-то еле выживают.
Оценивая мирские дела, благородный муж ничего не отвергает и не одобряет, а все меряет справедливостью
Есть три вещи, которые стоят против благородного человека. В молодости — похоть. Когда он сильный — склочность. Когда он стар — жадность
Не познав судьбы, нельзя стать благородным мужем. Не познав должного, нельзя обрести опору в жизни. Не научившись понимать истинный смысл слов, нельзя знать людей
Но жизнь оказалась мудрее Конфуция.
С воцарением в III еке до нашей эры династии Цинь легизм перестал играть главную роль в управлении государством.
Откровенно тоталитарная доктрина легистов с ее презрением к людям во имя процветания государства оказалась для Китая того времени нежизнеспособной.
Понятно, что для сохранения уже сложившейся имперской структуры, для процветания ее господствующих верхов, осуществлявших свою власть с помощью мощного административно-бюрократического аппарата, созданного стараниями легистов, необходима была доктрина, которая сумела бы придать всей этой системе благопристойный и респектабельный облик. Такой доктриной стало конфуцианство.
