И если с отцом даосизма Конфуцию еще только предстояло встретиться, то с учением легистов он, если верить некоторым источникам, был уже знаком. И критиковал его.
И не только потому, что в основе легистской доктрины лежал безусловный примат писаного закона, сила и авторитет которого должны держаться на палочной дисциплине и жестоких наказаниях.
Сам Конфуций делал ставку на высокую мораль и древние традиции, тогда как легизм выше всего ставил закон, державшийся на строгих наказаниях и требовавший абсолютного повиновения сознательно оглупленного народа.
Конфуцианство ориентировалось на прошлое, а легизм бросал этому прошлому вызов, предлагая в качестве альтернативы крайние формы авторитарной деспотии.
Слабым местом легистов было и то, что их попирающее мораль учение провозглашалось в той самой стране, где основным принципом жизни государства всегда считалась первичность нравственного начала.
Где нравственные определения были выражены как законы, но так, что воля каждого индивидуума подчинена законам как внешней силе.
Как того и следовало ожидать, жестокие наказания еще более накаляли обстановку.
Именно поэтому Конфуций был уверен в том, что закон был хорош в суде над преступниками, но слишком груб для повседневной жизни.
— Не хуже других я могу рассудить тяжбу, — говороил по этому поводу Конфуций. — Но стремиться нужно к тому, чтобы тяжб вовсе не было!
Имеются и другие доказательства неприятия Конфуцием легизма.
В 536 году чжэнский правитель Цзы Чань издал первый в Китае свод писаных законов, которые он приказал выгравировать на бронзовых сосудах.
Конечно, сделано это бло не от хорошей жизни.
Княжество Чжэн было втиснуто между соперничающими коалициями государств — северной и южной, и ему приходилось выплачивать дань каждой из враждующих группировок.
Принятие Цзы Чанем писаного кодекса законов было результатом особого международного положения и следствием введенных им экономических мер.
В 513 году его примеру последовало княжество Цзинь, и его законы также были выгравированы на бронзовых сосудах.
— Владыка Цзинь, — отреагировал на это событие Конфуций, — потерял меру в делах правления и сам готовит себе погибель.
В Цзинь необходимость в новом писаном кодексе законов была обусловлена введением новых правил налогообложения для поддержки развития военного бюджета государства.
Конечно, Конфуцию это не нравилось, и он подверг правителей Цзинь жестокой критике. А когда принятие таких кодексов стало новым поветрием в большинстве равнинных государств конца периода Чуньцю, Конфуций еще больше усилил свою критику.
