Баранов смерил его небольшую фигуру оценивающим взглядом.
— Ваши начальники прочат вас в Отдельную истребительную, но я хочу предложить вам другое: хотите в школу воздушного боя?
На лицах присутствующих появилась улыбка. Такое предложение было беспримерным. Со школьной скамьи попасть туда, куда берут только испытанных истребителей! Вот будет отличная рекомендация для молодой Луганской школы!
Начальник школы приосанился и многозначительно посмотрел на комиссара. Тот улыбнулся. А Николай смущенно глядел на носки своих ярко начищенных сапог.
— Нуте-с? — нетерпеливо проговорил Баранов.
— Я бы не хотел ни туда, ни сюда.
— Вот как?
— Моя мечта — тяжелая авиация, большие корабли.
Лица окружающих разочарованно вытянулись: ему предложили то, о чем, могут только мечтать лучшие из лучших, а он!..
Но, вероятно, Баранов правильно понял, что творилось в душе молодого летчика, и верно оценил блеск его серьезных глаз.
— Вам видней. Будь по-вашему: я пошлю вас в тяжелую авиацию. Но... — Баранов помедлил и с особенным ударением сказал: — имейте в виду: каждый тяжелый корабль — на вес золота. Мое условие останется в силе: первая авария — и я спишу вас из ВВС... Нуте-с?
Николай не опустил взгляда:
— Надеюсь долго служить летчиком, товарищ член Реввоенсовета.
Строй марширующих выпускников был уже далеко, когда смотревший им вслед Баранов пошел к своему «Р-6».
Баранов уже поставил было ногу на стремянку, но вдруг обернулся к начальнику школы:
— Я собираю в Москве слет отличников боевой подготовки. Как вы думаете, этот Гастелло... не подведет?
— Мы в нем уверены.
— Пришлите его на слет.
— Есть.
— Потом направим его в тяжелую часть.
Начальник школы молчал.
— Нуте-с?
Начальник школы ответил вздохом. Ему было жалко отдавать в бомбардировочную орленка, родившегося с крыльями истребителя. Но возражать Баранову не приходилось.
— Есть, — ответил он и еще раз вздохнул.
Баранов понял и улыбнулся. Он протянул на прощанье руку:
— Не тужите. Их будут тысячи.
...«Р-6» давно исчез в белесоватой дымке, а Николай все стоял, никем не замечаемый, на краю аэродромного поля и смотрел вслед самолету Баранова. Он никак не мог решить: правильно ли он поступил, не напомнив начальнику Воздушных Сил о том, что они уже встречались? Может быть, он должен был Баранову даже сказать, что является чем-то вроде его крестника?.. Или не должен был?.. Нет, пожалуй, он поступил верно.
