— Ошибки быть не может?
— Мне ошибаться нельзя, — усмехнулся партизан.
Прохор задумался. Потом поднял на партизана глаза и сказал:
— Надо ее судить. Собери суд из своего народа.
— Кого судить? — удивленно спросил партизан.
— Ее... Стефанию...
— Вон что задумал! — Партизан покачал головой. — Народ волновать перед операцией? Не выйдет, брат. Ночью большое дело предстоит.
— Потому и надо знать приговор суда. Сейчас знать. Ночью мы в городе будем. Найдем ее...
— Небось не о чужом человеке речь идет... Может, ошибка какая тут? — ласково проговорил «человек в очках».
Прохор стоял на своем. Он требовал для Стефы сурового приговора.
— Нет пощады предателю. Боец, командир, колхозник или музыкант — до последнего дыхания служи народу! Хотя бы это стоило тебе жизни и величайших мучений перед смертью, — не смей поганить имя советского человека! Так я и думаю...
— Что ж, дело ясное, — сказал «человек в очках». — А суд все-таки не ко времени. Вернемся из города — поговорим.
Подумав, Прохор согласился:
— Ладно, пусть будет по-твоему: вернусь из города — поговорим.
— Между прочим, тебе и не доведется быть в городе, — спокойно заметил «человек в очках».
— А нынче ночью?
— Нет.
— Я же буду с тобой.
— Нет, не будешь.
На щеках Прохора ходили желваки, означавшие, что вот-вот разразится буря неудержимого гнева. Но прежде чем он собрался что-либо произнести, «человек в очках» сказал:
— На регулярный счет ты, может статься, уже и не летчик из-за твоего глаза, а среди нас ты — единственный человек, способный вести самолет. Поэтому приказываю: сегодня ночью изготовить машину, наши люди тебе укажут, где она спрятана. Быть готовым с первым светом идти в воздух! Ясно?
— Я имею право быть ночью в городе! —Прохор поднял туго сжатый кулак.
— Разве приказ тебе не ясен? — тихо проговорил партизан.
Прохор стоял, опустив голову. Ему стоило больших усилий сдержать гнев. Он сделал вид, будто закрыл глаза в задумчивости. Потом каким-то чужим голосом, негромко спросил:
— Какое задание в полете?
— Отвезти в советское расположение человека, которого я тебе поручу, — сухо ответил командир. — Доставишь его как великую ценность.
— Такой нужный товарищ? — спросил Прохор.
Но в голосе его не было слышно обычной заинтересованности. Он говорил для того, чтобы не молчать.
— Если этот человек ошибся хотя бы на одну минуту, и ему и нам в сегодняшнем деле — крышка, — ответил партизан.
К ночи Прохор расстался с нашими хозяевами-партизанами. Они отправились в город, а Прохор принялся тщательно готовить к полету спрятанный в лесу «У-2». К середине ночи мотор был опробован.
