Друзья его смеялись:
«Любит, а не знает, кого».
«Честное слово, ребята, люблю, — вспыхивающим своим взглядом горячо упрашивал он, чтобы ему верили. — Люблю. Даже имя ее знаю...»
«Как ее зовут?» — смеялись ребята.
«Не скажу. Но знаю... Все про нее знаю, только вот не знаю, где она, — взволнованно вглядывался он в горизонт. — Но я ее найду, непременно найду...»
Ни у кого и в мыслях не было, что через месяц начнется война и он уйдет на фронт.
А когда вернулся с войны...
— Недозрелый ты, — рассеянно повторил Баграт, глядя в сторону конторы, а из нее не вышел никто, с кем можно было бы по душам побеседовать. — Шалопай, одним словом...
Артуш по-молодому вспыхнул.
...Когда вернулся он с войны, той, которую он любил, уже не было. Он с ней ушел на фронт, и вот он возвратился, а ее нет... Когда ее убило? Сгорела она в пламени? Попала в плен? Где же она?.. Нет ее...
«Женись, — по десять раз в день просила мать, — женись, — плакала она. Отец его и сестра умерли, а мать ждала его с фронта, постарела, высохла. — Женись, а то помру, внучат не увижу».
А ее не было... Как так вышло, что он вернулся, а ее нет.. Даже имя ее потерялось.
«Женись».
И однажды утром нашел он среди старых школьных книжек и тетрадок мятую бумагу, бережно разорвал ее на четыре части, на каждом клочке написал имя — имена четырех сельских девушек, — потом свернул бумажки так, как сворачивают в школе номера экзаменационных билетов, положил их на стол и пододвинул к матери.
«Пойду умоюсь. А когда вернусь и скажу тебе «доброе утро», ты мне дай одну из этих бумажек».
«А что это за бумажки, сынок?»
«Неважно, просто выбери одну и дай».
И когда умылся он и вошел с полотенцем через плечо И сказал «доброе утро», мать одну из бумажек положила в его протянутую ладонь... Ареват... Скрутил бумажку снова, положил ее на стол, смешал с другими и снова протянул ладонь.
«Ну-ка еще раз».
«Вот».
«Ареват... — и снова скрутил бумажку и положил ее на стол, и смешал с остальными и снова протянул ладонь. — Еще раз».
«Вот».
«Ареват.. — Артуш бросил бумажку на стол и сказал матери: — Вечером сходишь в дом Аракси. Скажешь, что я сватаюсь к Ареват».
— ...Суд когда? — все еще глядя на контору, спросил Баграт.
— А мне все равно, — Артуш выпускал колечки дыма одно за другим: большое, потом поменьше, поменьше и совсем маленькое.
...А она вдруг ему встретилась, или, может, показалось, что встретилась, уже после женитьбы, когда дочке было лет восемь. Были у нее голубые глаза и пшеничные волосы. И имя ее он знал, и где она живет... В Керчи, когда его ранило в грудь, медсестра два дня не отходила от его постели, улыбалась ему тоже голубыми глазами и гладила по волосам...
