В каменной долине - Мушег Овсепович Галшоян

Поток несся, задыхаясь в теснине.

Ущелье грохотало.

Обломки камней кувыркались в потоке; и ветер, рожденный мчащейся водой, свистел в пещерах; и кусты шиповника, вырываясь из расщелин, дрожмя дрожали над пропастью. Грох, грох, грох — катился поток, и воробьи всполошенно метались над скалами.

Тш-ш-ш... Весна. С гор сорвались вешние воды и, сшибаясь друг с другом, поглотили речушку и понеслись к селу, лежащему в широком устье ущелья.

Пониже села построили дамбу. Прошлой осенью она перекрыла все ущелье. И сейчас поток откатывался от нее, подбираясь к селу.

И село опустело.

В селе сейчас всего четыре души.

Старуха Занан, усевшаяся возле своего порога. Сын ее соседа Арма. Он приехал из нового поселка только для того, чтобы помочь перевезти старой и одинокой женщине ее пожитки. А старуха каждый вечер его упрашивала: «Ну останемся еще на денек, Арма, только на денек». И Арма вот уже целую неделю околачивался тут и ждал. Сейчас он растянулся на скале над ущельем — сельчане эту скалу с давних времен прозвали Сторожевым Камнем — и, уперев кулаки в подбородок, уставился на тонущее село. Глядел он исподлобья, и увидавшему его снизу могло показаться, что смотрит он не глазами, а лбом.

Под Сторожевым Камнем грелся на солнышке Ерем. Сын его Варос в новом поселке уже получил первую зарплату, а глава семьи Ерем снова вернулся сюда, разобрал перекрытия своих построек и ждал — сегодня сын должен был пригнать из совхоза машину бревна перевезти. Немало дров.

Внизу, на крыше, которая только-только начала покрываться мхом, дремлет Шеро — пес покойного пастуха. Он издает хриплый рык при звуке рушащихся стен.

— Рухнуло... Видал? — Ерем хотел было поправить съехавшую на глаза кепку, взглянуть наверх, на Арма, да поленился.

Внизу обвалилась полузатопленная отрада, казавшаяся Арма с его высоты цепочкой баранов, пересекающих речку, — цепочка порвалась в середине.

Что быть селу затопленным, это все знали давно.

Несколько лет назад председатель колхоза вернулся из райцентра с чрезвычайным сообщением — в ущелье построят дамбу, будет озеро, так что село останется под водой.

Сельчане заволновались — отроду и речку, и устье ущелья считали они своими, а теперь вот отнимают... И поехали представители с жалобой в райцентр, заглянули и в столицу, а в село все-таки вернулись ни с чем... Насчет озера все уже было решено. И проект уже был. Они увидали на проекте свое село, заулыбались от непонятной гордости, каждый потыкал пальцем в свой дом. А потом инженер показал — вот за этой синей чертой дома залиты не будут. Это были дома, расположенные выше других: дом матушки Занан, дом Арма и еще два дома. А четыре очага — это не село. Так что переселение — дело решенное.