— Теть Наташа, как же я теперь буду, а? — подняв лицо, спрашивал Юрка. Наташа положила руку ему на плечо.
— Осиротели мы с тобой.
— Как же это, а? — все повторял Юрка, когда после похорон шли они в батальон. — Как же я теперь буду?
— Хочешь быть моим сыном? — вдруг спросила Наташа. — Будешь, Юрка? — Она умоляюще смотрела ему в глаза и уже не представляла, что станет с нею, если Юрка откажется. «Я буду его любить, как любила бы Святослава. Юрка знает Виктора, а Виктор был привязан к нему...»
Присев на корточки, Наташа обняла хрупкое Юркино тельце.
— Будешь?.. Ну, что же делать нам теперь? Дяди Клима нет и дяди Вити нет. А жить надо, воевать надо.
Юрка молчал, угрюмо нахмурившись.
— Так. — Наташа поднялась. Юрка заметил, как дрогнули у нее губы, прикоснулся к ее руке.
— Теть Наташа, ты не сердись. У меня же батька есть. Только где, не знаю. Но я найду его!
— Разве это мешает тебе стать моим сыном?
— А не мешает? Тогда я согласный! Я даже радый!
— Правда? — Она смотрела ему в глаза.
— Правда, теть Наташа, честная правда, я радый!
— Юрка, дорогой мой! — Она поднесла его нахолодавшие ручонки к своим щекам, увидела черную кайму под ногтями. — Пойдем, пойдем в батальон. Я тебе голову вымою, рубашонку постираю. Вот и пуговица на гимнастерке оторвалась.
Огромное желание заботиться о нем захлестнуло Наташу.
— Пойдем, Юрка! Скорее!
С этого дня все изменилось. Наташа постоянно думала о Юрке, о том, что он придет и его надо угостить чем-нибудь вкусным, что-нибудь рассказать, сходить с ним на речку или за ежевикой.
Как-то она нашла среди своих вещей белую шелковую блузку, которую давненько купила в военторге. Взяв блузку, Наташа побежала в окруженное пирамидальными тополями село.
Трава в лесу уже пожухла, желтизна тронула деревья. Но дни еще стояли теплые, солнечные и тихие, какие бывают только осенью.
— Что пани хочет? — спросила полячка, разглядывая крохотные, в иголку, складочки на рукавах.
— Чего-нибудь домашнего.
— Сало? Яйца? Сметана?
От сала Наташа отказалась. Взяла четыре яйца, поллитровую банку сметаны да кулек сушеных фруктов.
Юрка ожидал Наташу в землянке первой роты, где у окна плащ-палаткой был отгорожен для нее угол. Лежа рядом с дневальным Братухиным на земляных, покрытых соломой и плащ-палатками нарах, он хохотал, задирая ноги.
— Нет, ты отгадай, отгадай, что это? — требовал Федя. — Вникай: и стучиха, и бренчиха, и четыре шумитихи, и хохол, и махор, и змея с хохолком.
