Из-за леса как-то очень неожиданно вынырнули самолеты.
— Наши самолеты в небе синем, — пропела Дуся.
Наташа глядела в их сторону тревожно. Ей казалось, что самолеты немецкие. Но тогда, как они могли очутиться здесь?.. Вдруг от первого отделилась бомба, другая, они посыпались с противным воем. Одна рванулась неподалеку, ухнула. Обхватив голову руками, Наташа ткнулась лицом в землю. Дуся прижалась горячей грудью к ее спине.
Отбомбившись, самолеты улетели, а Дуся все лежала, примолкшая, тихая.
Испуганная Наташа высвободилась осторожно, несмело повернула голову. По белой с круглым вырезом Дусиной рубашке расплывалось ярко-красное пятно. Бил в глаза солнечный лучик, отраженный выпавшим из Дусиных рук зеркальцем...
Путаясь в рукавах, Наташа торопливо натянула на себя мокрую гимнастерку. Не отрывая от Дусиного лица глаз, сунула в сапоги босые ноги, неизвестно зачем попросила банно-прачечников:
— Ребята, вы тут посмотрите, я сбегаю за майором...
В штабе бригады не было ни души.
— Боже мой, что же делать? Там у речки Дусю Шумовую убило. Принесите ее, — сказала она писарю, — прошу вас. И Соловьева поищите. А мне надо в батальон. Ведь лес бомбили.
Лес был неузнаваем. Воронки, воронки... Срезанные осколками ветки, корни вывороченных взрывом деревьев...
Солдаты, поднимаясь, отряхивали с себя землю, торопились к «тридцатьчетверкам».
— Раненых нету? Раненых нету? — спрашивала запыхавшаяся от бега Наташа.
— Ой, сестренка, сюда!
Туда уже шли фельдшер Корин с санитарной сумкой в руках, Клюкин, Садовский, Елкин.
Раненых было трое: два сержанта и лейтенант Быстревич. Прижавшись спиной к катку танка, Быстревич ладонью зажимал руку повыше локтя, испуганно взглядывал на срезанные деревья, на вырванные с корнями пни.
— В медсанвзвод? — спросила Наташа, перевязав его.
— Н-не знаю. — Он тронул руку, подвешенную на бинте: — Это... ничего?
— Пустяк. Можете остаться в батальоне.
Один за другим прибежали Пастухов, Ежиков, Лимаренко, докладывали комбату о положении в своих ротах: убитых нет. Тяжелораненые отправлены в медсанвзвод. Пятеро получили легкие раны. Танки, рассредоточенные по всему лесу, целы. У двух пробило бачки с горючим, но пожар не возник — успели забросать песком.
Вспомнив, как ворчал он в ту первую ночь, когда Клюкин потребовал, чтобы «тридцатьчетверки» сейчас же, немедленно, были поставлены далеко друг от друга и тщательно замаскированы, комбат Елкин, весело прищурившись, спросил Клюкина:
