Но сам он беспокоился не меньше комбата и потому все время тратил на беседы с людьми. В течение дня его видели по нескольку раз и у танков, и на месте будущих землянок, и в лесу. Кажется, только что замполит проводил с группой бойцов политинформацию, а вот он уже у плотников.
— Землянки строим — неужели зимовать будем, товарищ майор? — спрашивают они, обступив его.
— Думаю, прихватим и зиму, — отвечает он. — А вообще-то, друзья, большое формирование — перед большим наступлением.
Объявляя перекур, майор садится на сруб.
— Строить землянки — это важно и нужно, — продолжает он. — Но главное, дорогуши мои, учеба. От нее зависит успех наших боев, и в большой степени — намотайте это на ус! — жизнь каждого из вас.
И он рассказывает какой-нибудь боевой эпизод. Рядом сидит тот, о ком идет речь, — Братухин, Марякин, Иван Иванович, и новички смотрят на него, как на героя, и потом на занятиях и после стараются во всем подражать ему, быть к нему поближе, ненароком о чем-то спрашивают и слушают, как слушают героя, — с восхищением.
А замполит в это время уже беседует с водителями:
— Учеба учебой, — говорит он им, — но и землянки должны быть сработаны добротно, чтобы мы не мерзли, чтобы всегда было у нас хорошее настроение.
В санчасть тоже были назначены новые люди: фельдшер Корин и два санитара — рядовые Титов и Белов. Титов, пришедший из госпиталя, Наташе не понравился. Разговаривая, всегда смотрит в сторону. «Как нашкодивший щенок», — подумала она. А вот к аккуратному и хозяйственному Евдокиму Кондратьевичу Белову она привыкла и полюбила его.
Работы в санчасти во время формирования почти никакой. В первый же вечер Евдоким Кондратьевич попросил у Наташи ножницы.
— Пойду солдатушек постригу.
— А вы умеете?
— Не то чтобы умею. Приходилось. В деревнях ведь парикмахеров нету.
На другой день взял пару перевязочных пакетов.
— Нету подворотничков, говорят, так я им бинты дам, пусть ряда в четыре свернут и подошьют.
Он помогал писарю клеить пакеты, дневальному — подметать дорожки, повару — готовить обеды. Когда танкисты выстраивались у кухни, Евдоким Кондратьевич являлся проверить, чисто ли они вымыли руки, и делал это серьезно и строго, так что никто не смел перечить. А однажды, услышав слова замполита о том, что надо скорее кончать строительство, иначе не хватит времени на боевую подготовку, растолкал похрапывающего в кустах Титова.
— Пошли-ка, добрый молодец, котлованы рыть.
— Неужто фельдшер приказал? — позевывая, удивился тот.
