Он знал, что умрёт. Все когда-нибудь умирают, но никогда не думал, что произойдет это именно так, в полном одиночестве, в пустой квартире. Он сжал руку в кулак, и услышал хруст. Это хрустела зажатая в кулаке газета, которую он вынул из почтового ящика. Вынул машинально, по привычке. Новости, происходящие в мире, перестали интересовать его. Какая разница, что случилось в мире сегодня, что случится завтра или через три месяца? Алексей Иванович развернул газету и стал читать, читал всё подряд, чтобы хоть на время отвлечься от мрачных мыслей. Внимание его привлекло объявление, какой-то экстрасенс утверждал, что может избавить от любой, даже неизлечимой, болезни. Приводились имена и фамилии пациентов, от которых отказалась официальная медицина, а он, этот экстрасенс, вылечил.
«Шарлатан, наверняка шарлатан, — подумал Алексей Иванович, — сколько их развелось!» Он вспомнил, как возмущался Валентин Николаевич тем, что больные, не веря официальной медицине, обращаются к экстрасенсам, и приходят к онкологу уже тогда, когда оперировать поздно. Нет, он не обращался к нетрадиционной медицине, он сразу же пошёл на прием к врачу, как только почувствовал себя плохо, он понимал, что означают эти недомогания, помнил, как три года назад умирала его жена. Но было уже поздно. Слишком поздно. Он снова взглянул на объявление, ещё раз внимательно прочёл. Такие объявления он видел и прежде, почти в каждой газете и никогда не придавал им значения. Но то было раньше, а сейчас? Угасшая надежда вновь затеплилась слабым огоньком. А что, если…? Он ещё раз прочитал объявление, вот и адрес этого «целителя», недалеко, за городом, всего пять остановок электрички. Какое-то глухое, забитое село. «Нет, не поеду, глупости это всё, — пронеслось в голове. — А может не глупости? Какая разница? Всё равно другого выхода нет. Поеду, сегодня же. Нет, сегодня уже поздно, поеду завтра».
За окном темнело, низкие тяжёлые облака нависли над городом так, что, казалось, стало тяжело дышать. Алексей Иванович встал, задернул шторы, нажал клавишу выключателя. И сразу же комната наполнилась мягким электрическим светом, повеяло теплом и уютом, словно не было за окном умирающей осени, мелкого холодного дождя, висящих над городом облаков, ноющего в беспросветной тоске ветра. И казалось, будто этот уют сможет защитить его от того, неизбежного, что должно произойти через три месяца, как защищает он его от этой безысходной умирающей осени за окном. Но он знал — нет, не сможет, не защитит. Через три месяца представитель ЖЕКа опечатает дверь его квартиры, и потом, через полгода, в неё вселится кто-то совершенно чужой, не имеющий никакого отношения к Алексею Ивановичу.
