В комнате я включил телевизор, достал из ящика шкафа нож- финку, который купил в состоянии очередного помрачения мозга, который часто наступал перед витриной магазина с ножами, и положил его рядом с собой. Мне так было спокойней. Спать мне уже не хотелось. Ночные программы не радовали разнообразием, вскоре я залип на каком-то туповатом сериале, часто прерываемом громкой рекламой. И не заметил, как вырубился.
Давит... Давит... На шею давит, дышать невозможно. Рывком подскочив, открыл глаза, пытаясь отдышаться. На кадыке все еще саднила кожа, как будто кто-то сжал пальцы именно на том месте. Было больно глотать. Телевизор тарахтел что-то про погоду, сквозь шторы пробивался предрассветный сумрак. В коридоре, что отлично просматривался с кровати, переминался жирный мужик в трениках и грязной майке. У меня дыхание перехватило. Он как зашел?!
Я заорал, схватил нож и выпрыгнув с койки скакнул к двери.
— Ааааа! Твою мать! Пшел отсюда! — первое, что пришло в голову и выставил нож перед собой. Тут я увидел, что входная дверь закрыта на щеколду, то есть зайти он не мог, а значит все время был здесь.
Трусы прилипли к заднице от холодного пота. Все еще стоя в комнате, перед дверным проемом, я осознал, что это тот, кто зашел еще прошлой ночью, в приоткрытую дверь. Тот, кто измазал мои белые стенки своими грязными лапами. И он не похож на ту тварь, что стояла на лестничной клетке перед дверью, водя своим жалом перед глазком.
Этот был чуть ниже, маслянистые редкие волосики прилипли к черепу, свисая над ушами, нос такой же длинный, в крупных черных точках, лоснящийся, как и вся рожа с тремя подбородками. На жирных покатых плечах какой-то желтоватый налет, майка в бурых пятнах и вытянутые на коленках треники с белыми полосками по бокам. И сраный маленький ротик. Такие губки бантиком, размером с мой ноготь. И эта срань все время шевелилась, то сжималась, как жопа курицы, то растягивалась, обнажая мелкие гнилые зубки. Он что-то шептал, невнятно, тихо.
— Пшел отсюда! - еще раз крикнул я, и сквозь стук сердца в ушах услышал:
— Маальчик… Пусти братишку. Пусти. Он хочет сюда, сюда.
Жирный бубнил, как ребенок-дебил, одно и то же. Чтобы я пустил сюда его братишку. Я так понял что - того типа, который в подъезде ходит. Такую же сальную тварь. Хрен вам, подумал я, и замахнувшись ножом бросился на урода.
Глазки ночного гостя зажмурились, и он в момент как-то став плоским, втянулся в щель между стеной и шкафом в прихожей. Помахав еще в воздухе ножом, я подскочил к стенке и потыкал ножичком и туда, сверху донизу, все еще в ярости заглянул в щель, обнаружив там паутинные заросли и вдали, в углу, испуганно моргающий глаз. Эта тварь умела трансформироваться, а значит выдворить ее будет не просто.
