Наконец путь был расчищен, движение восстановлено, снова пошли поезда. Приехала Тася в поселок где-то под Иркутском. Возле станции, у хлебного ларька, увидела старушку.
— Где здесь комнату можно снять? — спрашивает. А старушка поглядела на нее и говорит:
— К осужденному, что ли? В колонию? Едут и едут… Дуры эти бабы — вот что… Как мотыльки на свечку… Нужны вы им…
— Я знаю, что нужна, — отвечает Тася.
Привела ее старушка к себе домой. Комната маленькая, вроде чулана. Глянула Тася в угол, испугалась даже — у стены большая каменная плита, какие на могилах ставят.
— Это я обелиск себе надгробный приготовила. Давно еще купила, когда дешево было. Пусть, думаю, стоит. Теперь-то цены на памятники все растут. А у меня уже есть… — Потом Тасе на ухо:
— У меня и гроб припасен. На чердаке стоит. Я как поругаюсь с кем, на чердак лезу и в гроб ложусь. Вся моя злость и проходит…
Дом старушки совсем рядом с колонией. Тася всю ночь слышала оттуда какие-то переговоры по радио, команды. На другой день она наконец увидела Викентия: стриженый, уши торчат и глаза какие-то пустые.
— Как там Вера? — спрашивает. Тася сказала, что Вера, как оформила развод, сразу же выскочила за того самого начальника-паспортиста и укатила с ним к его родственникам куда-то под Ярославль. Викентий слушает ее, сам молчит, что говорить — не знает. Потом вдруг говорит:
— Случай смешной вспомнил. Позвали меня как-то в один дом покойницу фотографировать. Пришел я, в комнате стол, на столе гроб. Забрался я на стул, приладился, спрашиваю: сколько снимков делать? И вдруг покойница из гроба: «Шесть, милок, шесть». Я со стула так и полетел, расшибся весь… Смешно, правда?
— Смешно, — говорит Тася. — Покойница — и разговаривает…
— А это они захотели сынка из армии вызвать. Вот и решили послать фотографию матери в гробу.
Смотрит Тася на Викентия, хочется ей дотронуться до него, но между ними сетка железная. Ближе увидеться им не дали.
— Вот если бы вы были законные супруги, тогда другое дело, — сказали Тасе. — Тогда пожалуйста. На трое суток. У нас и комнаты для семейных есть.
Тася вдруг и говорит Викентию:
— Давай поженимся. Брак оформим, все, как положено.
— Что, прямо здесь? — спрашивает Викентий.
— А что? Как Полина Анненкова. Ты же сам писал, что у вас здесь браки оформляют.
Викентий подумал и говорит:
— Ты знаешь, у нас здесь даже часовня есть… Для венчания, кто пожелает…
Написала Тася заявление, отнесла к начальнику колонии. Начальник ей говорит:
