Иван применил против врага его же науку и так двинул в челюсть, что тот кулем шлепнулся на асфальт. Но честный бой противникам не грозил — едва почуяв угрозу, Артур заверещал не своим голосом:
— Предатель! Выродок! Меланхская подстилка! К манекенам его! По закону военного времени!
Вожак упал — его авторитет, увы, нет. Месяцами впитываемые идеалы не выветрятся после единственного поражения, и старшие ребята по первому же зову накинулись на обидчика и потащили к каштану с развешанными на ветвях изуродованными истуканами. Иван пытался освободиться — да только куда там против такой толпы. Пробовал объяснить, что вожак сошел с ума, но голос разума утонул в зверином рычании. Пока пленник брыкался и отпихивался как мог, Вика освободила петлю и потуже затянула скользящий узел бельевой веревки.
Сегодня на ней повесят не белье.
Глава 10. День независимости
— Все в порядке? — спросил Бэй'рон с голографического экрана. — Ты заболела?
— Нет, — ответила Тесса, выглядящая, как после суточного марафона через пустыню. — Я была в лазарете.
— Доволен, что ты в норме, — кивнул старк. — Есть новости?
— Есть, — девушка глубоко вдохнула, точно собиралась нырнуть на самое дно — холодное, илистое, скользкое, на миг зажмурилась и произнесла: — Я провалила задание. Ставка не сыграла.
Седые брови командира едва заметно дрогнули.
— То есть, ни автора, ни повести не ждать?
— Так точно, — пока еще разведчица с трудом удержалась, чтобы не шмыгнуть. — Моя работа — бесполезна, я некомпетентна, не соответствую занимаемой должности и не заслуживаю доверия. Прошу вас, старший капитан Тул, лишить меня статуса, полномочий и назначить наказание, равноценное проступку.
Отец откинулся на спинку высокого трапециевидного кресла и застыл, не отводя глаз от собеседницы. Раздумья длились девять с половиной секунд, и столь долгое время намекало на сильнейшую борьбу сомнений и противоречий.
— Ситуация неоднозначная, — наконец изрек капитан. — Я созову экстренное заседание через час — как раз успеешь подготовить последний отчет. Пусть Совет решает твою судьбу. Я могу и сам выбрать наказание, но тогда офицеры и рядовые меланхи подумают, что старк проявил снисхождение к своему ногему. Ты же этого не хочешь?
— Никак нет, — выцедила кадет, облизнув ссохшиеся губы.
Бэй'рон свел пальцы домиком и коснулся острого подбородка, свысока уставившись на сникшую девушку. И хотя эмоции чужды пришельцам, он излучал победоносную гордость, как уран — радионуклиды, всем своим видом крича: "я же говорил!".
