А все оттого, что мой план не удался.
— Попробуй поразить Шмидта, удивить чем-то сразу, — сказал мне мой знакомый, секретарь экспедиции Муханов. — К нему ведь по сто человек в день обивают пороги, и все просятся на «Сибиряков». А там — команда, плюс ученые и остальные — всего семьдесят. Свободных мест нет, ты учти.
И я учел.
С утра я ждал у дома напротив издательства, подстерегал его выход.
Я никогда не видел его в жизни, но газеты, журналы — сколько портретов печатали. Я изучил по портретам его лицо, каждый миллиметр, выражение глаз.
Конечно, если хочешь рисовать портрет, надо увидеть человека по-своему, а не так, как сотня фотографов до тебя. Художник, если он себя уважает, должен быть самостоятельным, н$ поддаваться тому, что делают другие рядом, иметь собственный глаз, свое отношение к натура. Это знает каждый.
Я слышал, что Отто Юльевич хорошо разбирается в искусстве, и мне было важно показать ему настоящую работу.
Я ждал у дома напротив весь день. Несколько раз мимо меня проходили милиционеры и подозрительно оглядывали.
Наконец вышел он!
Я шел за ним по улице, на ходу набрасывая портрет. Мне повезло — он сел в трамвай.
Вечером дома я сделал несколько вариантов. Выбрал лучший.
И вот поражение.
А я ведь уже представлял, как рисую акварелью северные пейзажи, небо и льдины.
Ничего, еще не все потеряно. Я упрямый. Я поеду в Архангельск. Возьму сухари, воду, краски, бумагу, проберусь на ледокол, спрячусь в трюме, а когда будем среди льдов — вылезу.
Куда вы меня теперь ссадите? К белым медведям?
*
Долгое время Отто Юльевич даже не был уверен, состоится ли сама экспедиция. Неуверенностью своей он ни с кем не делился. Старался казаться спокойным, бодрым.
Но преграды возникали одна за другой.
Сначала ему просто говорили, что плавание в одну навигацию — утопия, прожектерство. Он погубит людей и ледокол.
— Ледокола вам для этого не дадим, — отвечало ему зимой крупное морское начальство.
Но он бился, доказывал. Написал специальный доклад в правительство.
Ледокол дали.
Только разве это был ледокол!
Пароход ледокольного типа «Сибиряков», слабее «Седова». А даже «Седов», на котором он плавал два года, не всегда справлялся с многолетними льдами.
Теперь надо было успеть подготовить экспедицию.
Знаменитые полярные исследователи готовились по два-три года.
У него было для этого несколько месяцев.
В одном городе надо было заказать ранние овощи из нового урожая. В другом — консервы. В третьем — теплую специальную одежду. В четвертом — бензин и керосин. В пятом — бочки для бензина и керосина. А еще научное снаряжение, взрывчатку и тысячи разных вещей. Ледокол снаряжала вся страна.
