Проблема 92 | страница 65



Курчатов посмотрел на часы: до отхода поезда оставалось семнадцать минут.

Перронная толчея была в самом разгаре. Заснеженный до грязного блеска, утоптанный асфальт. Чемоданы, узлы, мешки. Темные спины, красные от мороза лица. Сизый пар от дыхания. Мороз…

Он прошел к вагону и остановился в некотором отдалении от проводницы, закутанной в серый пуховый платок. Она деловито отбирала у пассажиров картонные билетики и рассовывала их в номерные кармашки матерчатой кассы. Высокий командир с зелеными пограничными петлицами помог красивой женщине в каракулевой шубке втянуть в тамбур детскую коляску. В воздухе мимолетно пахнуло сладостью каких-то духов. Курчатов с удовлетворением подумал, что везет для Марины роскошный набор «Красной Москвы».

Из толпы вынырнул сопровождаемый носильщиком Русинов, явно претендовавший на первенство в соревнованиях по количеству мест.

— Физкультпривет! — выкрикнул верному своему помощнику Курчатов и кинулся отнимать у него фанерные ящики и пакеты из плотной коричневой бумаги. — Как ты все это дотащил?!

— Ох, и не спрашивай! — еле переводя дух, помотал головой Русинов. — Хорошо еще, что в последний момент удалось выпросить в Академии «эмку». А то ребята совсем отчаялись. В такси не влезало…

— Где они? — Курчатов поднялся на железную ступеньку и осторожно взял из рук Русинова ящик с черной надписью: «Стекло».

— Сейчас будут. Носильщиков ищут.

Они кое-как протиснулись в купе.

— Вы все вместе приехали? — Курчатов вынул из-под откидного столика лесенку и полез на верхнюю полку пристраивать поклажу.

— Нет! — Русинов подавал ему свертки. — Со мной только Щепкин, Хургин и Панасюк.

— А где наши неразлучные?

— Понятия не имею. Флеров куда-то пропал, а Костя поехал к родственникам.

— Пора бы уже быть на месте.

— Приедут. Никуда не денутся… До отправки еще десять минут…

Когда поезд наконец тронулся и все хлопоты остались позади, Курчатов раздвинул шторки и присел у окна, облокотившись о столик. Быстро смеркалось. В фиолетовой мгле летели расплывчатые огни.

Все были в сборе, и всем было хорошо. Хургин улегся на верхнюю полку и неторопливо, со вкусом принялся распечатывать коробку «Казбека». Щепкин с Панасюком устроились в коридоре за откидным столиком и принялись расставлять фигуры на шахматной доске. Флеров подсел к Курчатову и задремал. Русинов же затеял с Петржаком острый политический спор. Впрочем, он скоро закончился, поскольку оба сошлись на том, что война с Германией неизбежна и фашизм в этой войне будет окончательно и бесповоротно разбит.