— О том, что под Смоленском стоит Сигизмунд он ведал. От того и направил крымского хана под верный удар. Так что никакого риска. Великий князь Литовский не смог бы проигнорировать такой угрозы для владений своих подданных. Таким нехитрым способом он отвел угрозу степную от земель твоих.
— Нехитрым? — усмехнулась Анастасия.
— Давлет-хан ему это не забудет. — улыбнувшись, заметил Царь.
— Так кто виноват? Жадность? Был бы осторожен — не попался бы на столь простую уловку. Тем более, что, выбрав путь южнее, ближе к Киеву, крымский хан мог разминуться с Сигизмундом. И пройдя в западные земли княжества, а то и польские — вдоволь пограбить. Безнаказанно. Но он сделал так, как сделал. И сам себе виновник своего поражения.
— У Киева так просто не переправиться.
— Тогда на порогах. Паводок прошел.
— Я слышал в Туле собирают караваны. — осторожно спросила Анастасия.
— Да, муж просил кое-что доставить ему к Смоленску.
— И что же?
— Порох, походную еду, одежду и прочее. Много. Судя по всему, он собирается продолжить поход. Куда — не ведаю. Мню — на запад или север. Ибо в ином случае заглянул домой.
— На Вильно?
— Может и на Вильно. Ежели Сигизмунд убежит, то как к миру его приводить? Да и с Ливонией что-то нужно делать.
— Война с Ливонией — долгое дело.
— Муж мне написал, что ничего сложного в той войне не видит. Хотя и не уверен в том, что она понадобится.
— Не видит? — удивился Царь.
— Он считает, что ежели воевать с Ливонией то крепости брать приступом все не нужно. Это лишнее. Просто выйти в поле. Разбить выставленное войско супротивников. А потом запустить в эти земли татар, чтобы круглый год блуждали по всей Ливонии, портили посевы, угоняли крестьян, грабили караваны и вообще — шалили. Когда же в крепостях и городах начнется голод — пустить к ним гостей торговых. Многоопытных. Он с ними в Святой земле познакомился. И предложить горожанам тем купить еду. Через что сначала с них выгрести все ценное. Потом оружие с припасами огненными. А потом, если они не сдадутся и решат, что лучше голодная смерть, то уйти. Оставив их не только без еды, семян, оружия и денег… Но он мнит — до этого не дойдет. И что они раньше сдадутся.
Снова тишина.
Царь, вытаращив глаза, уставился на Марфу. Всем своим видом выражая вопрос: «А что так можно было?»
— Воевать можно по-разному, — мягко улыбнувшись, ответила женщина на витающий в воздухе вопрос. — Можно и брать крепости силой, ежели надобно. Но он не видит в том смысла. Сам-то в Царьграде сидеть должен. А Ливония далеко. На кой ляд она ему нужна? Посему сил великих тратить не желает. И особливо воинов своих. Но покарать их считает важным и нужным. Ведь они не только нарушили Божий мир, но и протестанты.
