— Тварь… — тихо процедила Анастасия.
— Я не держу зла. Пытаюсь. Потому что муж мне всегда говорил: если ты ненавидишь, то тебя уже победили. Вот и стараюсь. Хотя сложно.
— Понимаю. Я бы была в ярости…
— А что потом? — вернул беседу в нужное ему русло Царь. — Что твой муж намеревается делать потом?
— Вернутся в Царьград и, если его люди не справятся, пойти походом в Египет. Дел там много. Он стремится неукоснительно держаться вашей договоренности. Да, он вмешался, видя, что из-за измены тебе тяжело. Но вмешался только для того, чтобы навести порядок и покарать Сигизмунда отступника, проявляя человеколюбие к подданным твоим и уважение к тебе.
— Человеколюбие… — поморщился Иоанн Васильевич. — Твой муж заботится о своих людях и только о своих. За те годы, что я его знаю — убедился. Так что не лукавь. Зачем он вмешался? Не хотел же.
— Ему важен торговый путь через Русь. Через Дон и далее в Балтику и Белое море. И не только через Русь, но и в Русь. И иметь дела с Сигизмундом он не желает. Сам знаешь — не уважает он его.
— Деньги… опять деньги…
— Что поделать, — вежливо улыбнулась Марфа, пожав плечами. — Для него в любом деле — хозяйство прежде всего. Как он сам говорит: «война — это продолжение политики иными методами». Один из способов, инструментов. Плотник может взять стамеску, струг или топор. Они разные. Но они все инструменты, без которых иной раз и не сделать сложной поделки. Либо сделать это слишком сложно.
— Интересно, — подавшись вперед произнесла Анастасия.
— Это не по-христиански, — возразил Царь.
— По делам их узнаете их, — произнесла Марфа. — Дела его к добрым вещам ведут? К добрым. Вон как Тулу укрепил. Любо-дорого посмотреть. Да и округа вся цветет пышным цветом. Работорговцев разогнал. Торг большой налаживает. Порядок наводит. Кровь проливает — да. Но ради дела благого. Чтобы люди жили в покое и мире, процветая делами спокойными. Как он сам говорит — добро должно быть с кулаками. И ссылается на то, что даже у Бога есть архангел Михаил — предводитель воинства небес.
Тишина.
Царь задумался.
Царица ждала, не смея нарушить его размышлений. Равно как и Марфа. Ей лишнего болтать не хотелось, и она радовалась этой передышке.
— Ты уверена в том, что он собирается вернуть мне Смоленск?
— Муж мой написал письмо. И в письме этом прямо о том сказал. Он и про Давлет-хана там писал, предложив его направить на запад.
— Предложив заплатить за людей, угнанных с Литвы? А не боялся столько денег давать этому псу кровавому?
