Сотник - Михаил Алексеевич Ланцов

1554 год, 17 августа, Тула

Утро было «прекрасным».

Слабый, едва заметный ветерок ласкал кожу прикосновениями жаркого, липкого и душного воздуха. Росы не было вовсе. Отчего надежды на какую-то свежесть не оставалось даже у самых ярых идеалистов. Чистое небо «радовало» полным отсутствие облаков, за которыми бы мог спрятаться этот мерзкий желтый карлик[1], столь не милосердо палящий уже сейчас. А ведь было еще только утро и впереди ожидался полдень…

Впрочем, Андрей как будто всего это безобразия не замечал. Да, конечно, ему очень хотелось бы присесть под кондиционер и выпить какого-нибудь освежающего коктейля со льдом. Но, увы. За неимением гербовой подтираться приходилось лопухами. XVI век как-никак. Но даже это его не тревожило, он был мысленно довольно далеко…

— А ты, я посмотрю, доволен, — усмехнулся Спиридон, что поджидал Андрея.

— А чего мне киснуть? — фыркнул парень и решительно шагнув вперед, отправился на собрание старшин полка. Однако, сделав несколько шагов и произнес через плечо: — Пошли. Нас ждут скоморохи. Не задерживайся, а то пропустишь все самое интересное.

— Скоморохи? Отчего же?

Парень оглянулся, многозначительно хмыкнул, но ничего не ответил.

Слова царя о том, что он его в покое не оставит, нашли для него неожиданное продолжение. Он-то, дурень, испугался, будто Государь его в Москву заберет. И там его сожрут с потрохами. Но монарху достало ума таких глупостей не делать. Царь просто выдвинул Андрея на должность сотника. И полк единодушно Иоанна Васильевича поддержал. Понятное дело, что должности как десятника, так и сотника были выборными и участие Царя там не требовалось. Но его слово просто-напросто заткнуло рот старшинам, которые бы, без всякого сомнения попытались задвинуть парня на положение десятника. Дабы не прыгал через ступеньку. Ибо сие не по обычаям. Но Царь… кто же с ним в таком деле спорить станет в таких делах?

Десяток парню подчинили один. Тот самый, которым, по сути, он и руководил в походе. Поставив во главе него Кондрата. То есть, собрав под рукой Андрея самых преданных и заинтересованных в нем людей.

Почему ему в сотню выделили всего один десяток? Разве не должно быть в сотне десять десятков, а в полку десять сотен? Нет. Нет. И еще раз нет. Эта система пришла на Русь из степи. И была десятичной из-за совпадения слов и в глазах потомков, а не на самом. Что усугублялось еще и тем, что считать большинство поместных дворян могли не далее количества пальцев на руках-ногах. Поэтому все, что крупнее двадцати было для них неисчислимым «дохрена». К слову говоря, подобный эффект наблюдался в полный рост в XIX–XX веках у некоторых северных народов.