Рождественская звезда
В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти…
24 декабря 1987
Бегство в Египет
В пустыне, подобранной небом для чуда…
25 декабря 1988
* * *
Костер полыхал, но полено кончалось;
все спали. Звезда от других отличалась
сильней, чем свеченьем, казавшимся лишним,
способностью дальнего смешивать с ближним.
25 декабря 1990
Иосиф Бродский
«Рождественские стихи»
Теперь для меня наступила такая пора, когда, «земную жизнь, пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». В лесу полного одиночества. Странная фраза. Лес одиночества. Но это так. Вокруг полно знакомых, даже приятелей, жизнь бурлит, а сказать о какой-то духовной личной своей, потаённой глубине — некому. Иных уж нет, а те далече. Те, с кем мог бы поделиться самим собой. Прости меня, Господь, Бог мой, я прошу смиренного разрешения обращаться к Тебе из самой глубины души моей.
Всю ту часть своей жизни, которую я могу назвать зрелой, я думал о Тебе и обращался к Тебе. Но раньше, в годы молодости и силы, жизнь была на первом плане, а размышления о Тебе только фоном, на котором она, моя жизнь, разворачивалась. Сейчас всё по-другому. Я перешёл какую-то черту. Теперь Ты — смысл и сущность моего существования, а моя жизнь разворачивается где-то в стороне, и я смотрю на неё из невозвратной стороны.
Жизнь моя протекает предо мною как река; было в ней много радости и много печали, но только теперь, когда ушли все ближние мои (молодые, да будут они здоровы и счастливы), живут своей жизнью, им не до меня; так вот, когда ушли те ближние, которым я был интересен и нужен, когда смертельная болезнь поразила меня, только тогда до конца осознал я учение отцов церкви, что такое самое тяжкое испытание, даётся нам для осознания любви к Тебе, Господь, Бог мой. Кроме Тебя ничто и никто не интересен мне в жизни теперь, я только исполняю свой долг по отношению к тому, что зовётся жизнь и судьба.
Храни меня, Боже, ибо я на Тебя уповаю (Псалом 15).
Вот у Бродского: «В пустыне, подобранной небом для чуда» — как это точно! Образ пустыни — он через всю Библию проходит. Пустыня — место, где только Я и Ты. В пустыне Моисей водит свой народ сорок лет, в пустыню удаляется Иоанн Креститель, даже Твоё искушение — в пустыне.
В пустыне нет препятствия между мной и Тобой. Моя душа — вместилище Твоё, а это значит, в пустыне, я в бесконечности, как и Ты. Самопознание самого себя только с Тобой. Никого — и звёздное небо надо мной, и песок, или в России — бесконечная снежная пустыня. То, что
