— А Букирев считает, что ничего бы ему не было, кабы не Труфанов. Мол, начальник гаража имеет на него зуб. Вот он и поднял кипишь…
Был у Виктора Кольцова в типографии. Он что-то похудел, но активно рассказывал про рыбалку. Сообщил, что наш «друган» Сергей Кочнев открыл свое дело. Был в Магадане, заработал там денег, вернулся и сейчас крутит — вертит. Открыл свой счет в банке. Соучредителями взял Анатолия Комарова и Кольцова, тот помог ему с оформлением документов.
Мельком вспомнили Михаила Меньшикова. В последнее время он сильно «закладывал» Под глазами у него, аж страшные мешки. Какие-то нелады заимел с прокуратурой. Возможно, связанные с работой на заводе. Он был зам начальника отдела кадров, потом Мирау перетащил его в райисполком.
У каждой истории есть рассказчик и тот, кто сядет и запишет, когда все закончится. Почему в данных историях рассказчиком считаюсь и я? Потому что это история и моей жизни, моих близких, тех, кого больше всего люблю. Я постарался быть как можно точнее в своих рассказах. Не во всех событиях участвовал сам, но старался с особым вниманием слушать других. Одним из самый главный рассказчиков считаю маму. Мне было интересно узнать из её уст о жизни старшего поколения. С ней у нас не раз заходил разговор о её судьбе. Как-то шутливо её спросил: «Не рассказывали ей в детстве какие — либо сказки старухи — повитухи?» — На что она ответила: «Нет! Никаких сказок». — И продолжила: Тогда не поряжали нянек. Малых деток оставляли в доме одних. А те, что повзрослее были, работали со старшими. Помню, годков пять было. В доме одна. Под пологом спала. Над кроватью натянута материя, сшитая в виде полумешка. Под ним тепло и мухи не кусают. Все ушли на сенокос. А с вечера наказывали: «Не пропаси цыплят». —А я на крылечке у лазеечки уснула. Долго спала. Вокруг не души. Вечером взрослые пришли, а двух цыпленков нету. Мама ругает: «Не глядишь за птицей». — А как глядеть? Кошка выскочила из-за угла…»
Помню, как с отцом в «ночное» ходила в гуменник. Это большое длинное строение, в которое свозили намолоченное зерно. В нем отдельное помещение — подовин. На его потолок насыпали зерно. Отец теплинку — костёр разложит посредине подовина, а всё кругом жгучее. Гляди в оба… (Тогда не было кирпича в достатке. Это потом в подовинах стали класть печи и топить их по «черному»). Ночь он зерно сушит, а утром поест и пойдет молотить зерно с другими работниками. Это было в начале двадцатых годов. Вот как жили?! Всё время были в работе…
