— Сиди, — говорю, — тут, жди меня.
А сам протискиваюсь в образовавшуюся щель и оказываюсь в темном коридоре. Нащупал внутреннюю дверь, постучался и отворил. В глаза брызнул свет. В передней комнате на коляске сидел Валентин. Он повернул ко мне голову.
— Можно, — говорю. — Ночной гость, да не званный, хуже татарина.
— Проходи, — обрадовался Валентин.
— Еле попал.
— Опять двери завалило, — выходя из соседней комнаты проговорила мать его, полногрудая женщина. Сыновья днем откапывали, да опять завалило. Да не раздевайся, валенки-то не снимай. У нас пол холодный.
— У меня носки теплые. А то с валенок натечет.
Обменялись рукопожатьями. Валентин как будто бы неплохо выглядел. Крепкий подбородок, мощное туловище. Но тело рыхлое, мягкое. Явно не хватает физического труда.
Он сидит у стола на котором утюг, ковш с водой и в нем марля.
Перехватив мой взгляд Валентин поясняет:
— Договор заключил о надомничестве.
— А что делаешь?
— Вяжу. Только сейчас закончил.
— А что вяжешь?
— Женские костюмы. Вот, видишь, — показывает он мне, — это перед, а это зад. Вместе де-тали сшивают и получается юбка. — И как бы оправдываясь добавляет: — Пенсии-то малова-то.
— И сколько за костюм?
— Да двадцать рублей…
…На другой день я проснулся в половине восьмого. Мама уже давно была на ногах. Сын на печке поёт непонятные песни. За окном белым бело.
— Сегодня нет такого ветра, — говорит она. — С неба снег сыплет. Валит и валит. Не вообразимо, что творится.
Наливает в самовар воды. Обрезает у хлеба корки. Мякиш крошит курицам, а корки кладет в пойло корове. К искрошенному хлебу добавляет перловой крупы и идет на двор кормить куриц и доить корову. Возвращается. Интересуюсь:
— Меньше чем вчера?
— Нет! Все однако доит. Семь литров. Больно хорошо. Сена бы ей побольше давать… Дойная корова. Три уж месяца после отела доит, четвертый. Если осень продоит, так хорошо. Хватит молока. Еду стала припрашивать. Закричит — то, закричит! Просит, чтобы почаще приносила. А на совхозном-то дворе чего просить? Там хоть заорись. Вечером надают и все. Да холодной водой коровушек напоят. Ой, господи помилуй! Вот как доярки-то ухаживают…
Процеживет молоко:
— Вам. С собой возьмете…
Наливает в калабашку котам:
— Не приедают молоко-то. Остается. Маркиз —то караулит. — Это про кота. — Там сидит. Не подойдет. Ждет когда эти наедятся… О господи, господи… Вчера Немаш корову-то ведет.
Вот здорова! Вот здорова!
— Убивать? — спрашивает внук.
— Не знаю чего…
