Мэтт захлопнул дверцу. Не его это дело. Проголодается – вернется как миленькая. Он включил вторую скорость. А нет, так кто-нибудь ее подберет. Он, в конце концов, не благотворительная организация.
Он опять сдал назад и сказал:
– Залезай.
* * *
Девчонка, подскакивая на ухабах, пищала в полном восторге.
– Осторожно, не урони. – На сиденье между ними лежала стопка картонных папок. – Я, между прочим, год над этим работал. – Мэтт переложил их назад, на пишущую машинку, воткнутую между двадцатифунтовым мешком муки и коробкой с яйцами.
– Целый год?
– Да. Это заметки для книги.
– Так вы книжки пишете?
– Это будет научный труд. По психологии. Если точнее, о полтергейсте.
– Чего это – пол-тер-гейст?
– Немецкое слово. «Полтер» значит «шумный», «гейст» – дух. Шумный дух.
– А, про духов, значит, – со знающим видом сказала она.
– Это просто суеверие, – нетерпеливо пояснил Мэтт. – Люди приписывают духам то, чему не могут найти научного объяснения. Нет никаких духов, которые переворачивают столы, стучат или швыряют предметы. Все это можно объяснить вполне естественным образом. Но ты, наверно, не любишь читать?
– Нет, люблю.
– Ну уж точно не научные книжки.
– Всякие. Про полтергейстов особенно.
Мэтт почему-то ощутил раздражение.
– А где ты живешь?
Она замерла, перестав подпрыгивать.
– Я домой не пойду.
– Почему это? Только не говори опять, что сбежала, – гнусаво передразнил он.
– Па опять с меня шкуру спустит.
– Он тебя бьет?
– Угу, все больше ремнем. Вот, глядите. – Она задрала юбку и засучила штанишки, сшитые, похоже, из мешковины.
Мэтт взглянул и тут же отвел глаза. Бедро с большим темным кровоподтеком было слишком округлым для тринадцатилетней. Он где-то читал, что девочки в этих горах взрослеют раньше обычного.
– За что он тебя так?
– Да просто злится.
– Ну какая-то причина ведь должна быть.
– Когда пьяный, бьет, потому что выпил, а когда трезвый – потому что не выпил еще. Вот так вот.
– Но говорит-то он что?
– Не могу повторить, – потупилась девочка.
– Хорошо, но чего он от тебя хочет?
– А-а! – Она поразмыслила. – Чтобы я замуж вышла. Нашла себе парня, который переедет к нам и будет работать. От девчонок, говорит, проку нет, зря только хлеб едят.
– По-моему, ты еще мала для замужества.
– Мне шестнадцать, – сообщила она, посмотрев на него краем глаза. – У сверстниц моих по ребятенку уже, а то и по два.
Шестнадцать! Не может быть. Это ее платье, впрочем, скрывает многое… не забудем и про бедро.
– Замуж, замуж! – проворчала она. – Как будто я сама не хочу. Я не виновата, что парни от меня бегают.
