Моя матушка оборвала ее громогласным покашливанием в кулак.
— Мы вас поняли, моя дорогая, — снизошла она до снисходительно тона. — Только чего вы хотите от нас? Нам нечего вам предложить. Маркус, — обратилась она к супругу, молча стоявшему в стороне, — возможно, у тебя найдется несколько пенсов для этой бедняжки. Будь добр, проверить свои карманы…
Тот растерянно заморгал глазами.
— Я никогда не беру денег на бал, дорогая, — отозвался он обеспокоенным голосом.
— Вот видите, — пожала плечами его супруга, — нам абсолютно нечем вам помочь. — И отвернулась в поисках своего экипажа, который все еще стоял в очереди себе подобных…
Девушка просигнализировала мне глазами, и я, уже догадавшись, кто скрывается за ее личиной, поспешно произнесла:
— Маменька, а как же моральные принципы вашего женского комитета, в котором вы так много говорите о помощи бедняжкам, попавшим в положение, подобное нашей просительнице? Что бы сказали уважаемые патронессы, узнай они только, что мы отказали в помощи одной из заблудших овечек христовых… — И с кротким смирением: — Почему бы нам не предложить этой девушке место горничной в нашем доме. Уверена, такой поступок выделил бы вас в лице многих и вызвал горячее расположение со стороны дам женского комитета.
Мои слова, я видела это, угодили точно по назначению: спесивость боролась с тщеславием, и первая явно проигрывала… Для верности я присовокупила трагическим голосом:
— Энид рассказала о своем скором замужестве и отъезде в деревню. Кто станет смотреть за моим гардеробом? Найти хорошую камеристку — дело нелегкое. Милая, — обратилась я к не совсем девице, — кем ты служила в доме своего бывшего хозяина?
— Личной горничной, мэм, — потупила та свой якобы смущенный взор. — И госпожа была мной очень довольна.
Я с победным видом уставилась на маменьку, мол, поглядите, это просто судьбы, подарок небес, дар, ниспосланный свыше, и та сдалась, сморщив для вида свой аристократический нос.
— Хорошо, ты можешь сесть рядом с возницей. Поглядим, что получится для тебя сделать! — сказала она, с видом королевы, поворотившись в сторону своего мужа.
Я едва не запищала от восторга, но позволила себе лишь краткий взгляд в сторону нанятой в услужение девицы — та ответила мне скромной улыбкой. И я, сопоставив ее образ с высоким, голубоглазым Харрингтоном, прикусила палец правой руки: уж больно презабавным казался симбиоз двух таких непохожих друг на друга ипостасей. Впрочем, мой «Килиан» тоже мало вязался с блондинистой аристократочкой в розовом платье, коей я сейчас и являлась…
