— Давай ребенка, — глубоко задумавшись, я даже вздрагиваю, когда Бастиан протягивает руки к малышке.
— Прости.
— Похоже, знакомство с объектом произвело на тебя неизгладимое впечатление, — улыбается парень, вскидывая брови. — Выглядишь испуганной.
— Такая и есть, — признаюсь на полном серьезе. — Он выставил меня за дверь, ты же слышал.
— Слышал. Скверное начало… Однако мы к этому готовились, разве нет?
Он прав: у турбобабуль целая доска с расписанным по пунктам планом последующих действий. Наверное, я зря впадаю в панику…
Фрау Риттерсбах еще в первый наш разговор на эту тему так и сказала: «Юлиан — твердый орешек, не сомневайся, но и мы сами не лыком шиты». Так чего я, спрашивается, раскисаю? Нельзя позволить первой же неудаче выбить почву у себя из-под ног.
— Она, должно быть, хочет спать, — обращаюсь к Бастиану, держащему Ангелику на руках.
— Давай я ее укачаю.
Он машет головой:
— Отдыхай, сам справлюсь. Потренируюсь на будущее… — и заговорщически мне подмигивает. Неужели они с Эрикой планируют завести ребенка? Почти готова спросить об этом, когда кто-то стучит в дверь, и мое сердце пропускает удар. Это ведь еще не Юлиан, правда? Прислушиваюсь… Нет, не он. Выдыхаю и улыбаюсь новому гостю.
— Привет, Алекс.
— Привет, «подсадная утка». — Он подходит и целует меня в щеку. Говорят, он шесть лет провел в инвалидной коляске, во что сложно поверить: сейчас он лишь немного прихрамывает при ходьбе, да и то значительно меньше, чем пару месяцев назад, когда мы увиделись с ним впервые. Не представляю, какая коляска могла удержать эту кипучую энергию, облаченную в человеческое тело. В этом он очень похож на бойких старушек, втянувших меня в данную авантюру… Мне нравится наблюдать их дружеское взаимодействие, такое, как сейчас, например: когда фрау Риттерсбах тянет у Алекса из рук тонкую тросточку черного дерева, которую тот носит скорее по привычке, чем из практической надобности, и замечает:
— Хватит уже строить из себя столетнего старичка, мой мальчик. Когда есть под рукой красивая девушка, сухая коряга, вроде как, ни к чему.
Она говорит о Стефани — эти двое практически неразлучны — поэтому в словах старушки есть определенный резон. Та как раз входит в комнату, улыбаясь каждому присутствующему… Замечает Бастиана и машет ему рукой. Но останавливается подле Алекса и берет его под руку.
— В чем дело? — недоумевает она, заметив обращенные на себя взгляды. — У меня лицо вымазано?
— Не бери в голову, — отвечает Алекс. — Просто кто-то считает тебя моим костылем. Стефани — я вижу это — стискивает пальцы Алекса чуточку сильнее.
