Меня накрывает волной паники:
— Ты не можешь уйти, — кричу я ему, не способная даже соскочить с дивана и удержать его за руку — Ангелика все еще лежит у моей груди. — Мне нужно развести собак по домам, а ты должен присмотреть за ребенком.
— Ничего я тебе не должен! — припечатывает Юлиан, захлопывая за собой дверь.
Нет-нет-нет-нет, он не должен был уходить… Не должен был бросать меня один на один пусть и с надуманными (для меня), но такими реальными (для него) проблемами. Где его пробудившиеся чувства долга и ответственности? Где его человечность, в конце концов?
Еще какое-то время сижу в полнейшей прострации, гадая, что же мне теперь делать… Этим своим поступком Юлиан, как будто бы, откинул нас в самое начало пути, заставил усомниться в нашей способности помочь ему измениться… Я уже беру телефон, чтобы написать о случившемся в нашу общую группу, когда дверь вдруг открывается, и я вижу сбежавшего было парня с пакетиком сырных палочек в руках.
— Я думала, ты не вернешься, — произношу с той долей бесконечного облегчения, граничащего с эйфорией, которая заставляет его бросить на меня один из своих насмешливых взглядов. Только насмешка выходит мрачной, больше похожей на безысходность… Я даже поеживаюсь.
— Уведи уже этих монстров из моей квартиры, — кивает он в сторону обоих мопсов, разместившихся на его кровати. — Немедленно. — И шуршит пакетиком, закидывая в рот сырную палочку.
Тогда-то и происходит следующее: Лэсси, мирно похрапывающая у дивана, приоткрывает сначала один глаз, потом второй… вскидывает голову и, сорвавшись с места, подобно боевому коню, услышавшему зов трубы, кидается на Юлиана, выбивая пакетик с сырными палочками у него из рук. Содержимое пакетика дождем просыпается на пол, и повизгивающая от удовольствия Лэсси начинает хрустеть отвоеванным у Юлиана лакомством.
Во мне неоновыми огнями вспыхивают слова ее хозяйки: «Ни в коем случае не давайте ей сырные палочки. Она их буквально не переваривает!»
— Это ведь не сырные палочки? — интересуюсь я совсем тихим голосом. И Юлиан, до этого молча взирающий на свершившееся варварство, зычно припечатывает:
— Ах ты ж наглая псина, это были мои сырные палочки. Вот ведь наказание господне!
Все-таки сырные, проносится в моей голове, и я понимаю, что мне пора ретироваться из дома: избавиться от двух шаловливых мопсов прежде, чем с Лэсси случится что-нибудь непредвиденное. Например, собачий понос или что там еще бывает при собачьем несварении…
