Рефлексия Сартра находится вне гегелевского проблемного поля, поскольку он не рассматривает отчуждение как следствие исторического раскола между существованием и сущим. Вследствие этого он не приемлет и идею выхода за пределы антропологического измерения нехватки и другости. Он отвергает теологическое видение коммунизма, характерное для диалектического материализма. Нехватка, полагает Сартр, является антропологическим условием исторических отношений.
Особый интерес представляет предпринятый Сартром анализ разграничения между «практически инертной областью» и «группой в слиянии» (подчинённая и подчиняющая группы). Именно исходя из указанных понятий Сартр переосмысливает – уже за пределами подрыва гегелевского проблемного поля – перспективу революции и субъективации.
Практически инертная область, иными словами, повседневная жизнь, которая разворачивается в соответствии с логикой повторения – это область, в которой человек является объектом, поскольку его существование обусловлено законами исторического процесса. И напротив, область слияния – это та, в рамках которой люди организуются в коллективы не под влиянием социального (экономического, объективного) принуждения, а исходя из свободного выбора.
Понятие «группа в слиянии» во многом напоминает понятия Гваттари «коллективный агент высказывания» и «структурирование высказывания» (agencement d’enonciation). Оно обозначает процесс преодоления отчуждения, который не осуществляется в рамках исторически стабильного общества. Между тем в представлении Сартра относительно группы, которая становится самостоятельным субъектом, слышится установка на отказ от ярко выраженного субъективизма, свойственного идеализму. Сильный субъективизм основывает субъективность на исторической необходимости обретения истины. У Сартра же субъективация становится своего рода пари, рискованным мероприятием, благополучный исход которого ни в коем случае не запрограммирован заранее, не вписан в диалектику становления. Причём пари это обречено на неудачу, поскольку отчуждение оказывается неустранимым компонентом другости.
Чуждость versus[3] отчуждение
В философии операизма, который я предпочитаю называть композиционизмом, начиная с работ Панциери и Тронти, проблема отчуждения формулируется в совершенно иных понятиях, чем в гуманизме. Композиционистская концепция отчуждения отличается как от эссенциалистской интерпретации Сартра, так и от неогегельянской трактовки Франкфуртской школы.
