***
В тот момент, когда Виктор нанёс первый удар по стенке, в гостиной соседнего дома проснулся Пастух. Какое-то время старик молча сидел в своём похожем на трон глубоком кресле, затем напрягся, закряхтел и, задрав голову, принялся яростно скрести ногтями по подлокотникам.
Из соседней комнаты прибежала сиделка. Растерянно глядя на Пастуха, женщина развела руками.
- Вот не было печали...
Старик застыл, поднял на неё взгляд и неожиданно захохотал - хрипло, с одышкой. Его глаза буквально вылезали из орбит, ладони хлопали по подлокотникам. Хохот походил на карканье ворона, веселья в нём было меньше, чем в звуках похоронного марша, а безумия - через край.
Сиделка никак не могла сообразить, как расценивать этот приступ смеха. Старик за последние два года даже не улыбнулся ни разу, а тут такое. Ей в голову пришла фраза из погодных новостей: "За день выпала месячная норма осадков". Но что теперь делать, ведь старик и не собирался останавливаться? Того гляди, задохнётся от своего безумного карканья. Может, успокоительного вколоть?
Она уже хотела сбегать за препаратом, как рот с гнилыми пеньками зубов резко закрылся. Пастух отдышался, зашамкал сморщенными губами, покосился на стол и зашевелил пальцами.
Этот жест был хорошо знаком женщине. Она кивнула, подошла к столу, взяла блокнот и фломастер.
Уже спустя несколько секунд она с прежней растерянностью глядела, как старик с натугой чертил в блокноте кресты, да так, что бумага рвалась. Он хрипел, сжимая фломастер в кулаке, и вид у него был такой, словно не существовало на белом свете миссии важнее, чем накарябать в блокноте как можно больше крестов. Губы Пастуха разомкнулись, и он сделал то, что не делал уже очень долгое время: заговорил. И сиделку это поразило больше, чем неожиданный приступ хохота.
- Гро... Гро... Гроза, - выдавил старик. - Гроза... идёт.
Блокнот с изорванными скомканными листами упал на пол. Теперь Пастух чертил кресты на подлокотнике кресла.
- Гро... Гро... Гроза... идёт...
И снова захохотал. Сиделка горько вздохнула, перекрестилась и пошла за успокоительным для старика. Да и себе решила накапать валерьянки.
Июль порадовал очередным ясным днём. На небе - ни облачка. В воздухе витал аромат освежённых росой трав, в саду щебетали птицы.
Стоя на балконе с кружкой чая, Дарья глядела вдаль. За поросшим бурьяном полем, в объятиях тёплого марева, стояла стена смешанного леса. Кроны деревьев в лучах солнца переливались изумрудными и салатовыми цветами. А небо над ними было глубоким, и сейчас даже не верилось, что там за слоем атмосферы существует холодная космическая тьма. Казалось, это синее небо и есть вся вселенная.
