Он видел во сне собственные лёгкие изнутри – чёрные, в потёках зеленоватой слизи, испещрённые серыми сосудами. Они растягивались, с сухим треском втягивая в себя воздух, и с тем же хрипом сужались. В этом действе ощущалась дикая натужность, ведь механизм внутреннего органа полностью износился и работал вопреки, а не благодаря. Вот-вот сломается, застынет на очередном выдохе.
Виктор ощущал себя безвольной марионеткой. Но он здесь был не один. На стенке лёгкого висело похожее на спрута чудовище. Тонкие щупальца пронзали плоть, кожа лоснилась от иссиня-чёрной слизи, единственный жёлтый с розовым узким зрачком глаз медленно вращался в провале глазницы. У чудовища было имя, и - о да - Виктор отлично его знал: Рак. Шесть месяцев назад их представил друг другу врач в подмосковной больнице: "Прошу познакомиться. Виктор - это Рак. Рак - это Виктор. Вы теперь вместе навсегда, до самой смерти!"
Познакомились и стали врагами.
Сейчас Виктор слышал мысли чудовища. Они сочились той же злобой, что отражалась в жёлтом глазу. А ещё Рак испытывал лютый голод. То был голод ненасытной чёрной дыры, пожирающей планеты, звёзды, пространство и время.
Вместе навсегда.
Виктор глядел на чудовище, не сомневаясь: конец уже скоро. Щупальца-метастазы жадно вытягивали жизнь, и остановить процесс было невозможно. И вот что странно: именно сейчас, в этом кошмарном сне, пришёл ужас из-за неотвратимости скорой смерти. А ведь, казалось бы, давно уже смирился и перестал заглядывать в будущее дальше завтрашнего дня. Но этот жёлтый глаз... Вид чудовища пробудил невыносимое желание жить.
Ох, как же хотелось ринуться в бой, наброситься на подлую тварь и рвать её зубами, раздирать ногтями, выдёргивать щупальца из чёрной ткани лёгких. Как же хотелось!.. Но он всего лишь был безвольным наблюдателем, и это бессилие сводило с ума.
Виктор теперь видел в жёлтом глазу злорадство: жить захотел? Ну уж нет! Сожру тебя, сожру тебя, сожру тебя!.. Вместе навсегда, до самой смерти!
Когда отчаяние достигло предела, он услышал мощный громовой раскат. Его развернуло, перед взором предстало величественное зрелище: клубящиеся тучи до самого горизонта - плотные, маслянистые, подсвеченные изнутри миллионами вспышек молний. В мглистой массе кружились вихри, огромные валы врезались друг в друга и распадались в клочья, чтобы через секунду собраться воедино. Масштаб странного грозового фронта поражал воображение, казалось, это бескрайний, живущий по своим законам океан чужого мира. Зрелище вызывало одновременно благоговение, тоску и страх. И какая-то сила манила, звала стать частью клубящейся массы.
