– Это всё, что я могу себе позволить.
– А я больше ничего не могу себе позволить! Мои сбережения исчезли, и мы прекрасно знаем куда. Этот гад даже копилку спёр! Сам понимаешь, конструктивный диалог с ним невозможен, а драка, которую мне так хочется устроить, сейчас крайне нежелательна, да и смысла в этом нет. Все деньги уже давно распиханы по местам, где он клянчит для себя удовольствия.
– Неудивительно.
– Придя к матери с протянутой рукой, я ушла с позором.
– Неудивительно.
– А Элла…
– Я знаю – старая вонючка не простила мне историю с её рыжуном.
– На этот раз, Элла решила расщедриться. Даже просить не пришлось.
– Удивительно!
– Но нам не хватит того, что у нас есть. Как бы я не старалась…
Безмятежность Альгрида приводила Ромуальду в замешательство. Упреждая очередной приступ паники, он осторожно взял её за руку и успокаивающе произнёс то, что она, по его мнению, хотела услышать:
– Мы с Лоликом организовали общую кассу наших прошлогодних гонораров и отщипывали туда кое-что от побочных халтурок. Так нам удалось накопить хорошенькую сумму для умопомрачительного проекта, который мы планировали начать, но так и не начали. Лолик разрешила мне тратить эти деньги.
Предвосхищая возможные предположения и тревожные домыслы сестры, он добавил:
– Не переживай, я верну кисе её долю, как только всё закончится.
Лолик, или восходящая звезда «Распутников» Lolly Lady была их названной «младшей сестрёнкой» и давно жила вместе с Альгридом на правах члена его семьи. Самая красивая и женственная из «кошария», она была юна, самобытна и перспективна. «Грация пумы, гибкость змеи, красота экзотической птицы», – так Альгрид впервые представил её публике. Каждую пятницу «Зверские танцы» Lolly Lady пробуждали в «распутниках» животную страсть, сохранив которую они отправлялись туда, где им хотелось её оставить. Именно о такой преемнице мечтала Ромуальда Суперстар.
Лолита оставалась единственным источником подлинной душевной любви к Альгриду, основанной на благодарности. Несколькими годами ранее Альгрид случайно встретил у центральной статуи Северной Поэтической Аллеи затравленного девятнадцатилетнего мальчишку в старомодной женской одежде и резиновых пляжных шлёпанцах лилового цвета. На его затылке небрежно свисал лохматый шиньон, украденный им у знакомой старушки. Имя этого юноши ушло в вечное забвение, как только он доверил свою главную тайну живому идолу, на которого он мечтал равняться. Благодаря человеку, научившему его не бояться самого себя, стеснённый собственным положением юноша возродился в женщине, которой только предстояло стать полноценной.
