– Ну-ка, кошечки мои, брысь-прысь-фрысь отсюда! Ко мне пришла моя богиня!
«Кошарий» разбежался за считанные секунды, оправдывая своё животное наименование.
– Быстро потуши и брось эту гадость! – не унималась Ромуальда, глядя на то, как Альгрид продолжал невозмутимо затягиваться крепкой сигаретой.
– Папа не курил, вёл здоровый образ жизни, был моложе меня и умер. Я курю, веду нездоровый и аморальный образ жизни, прожил больше лет, чем прожил отец, умираю, но пока не умер. Одна болезнь – разные судьбы. Эта крошечная подруга уже ни на что не влияет. Так дай же мне ею насладиться.
– Рак – это не повод для шуток!
– Я знаю. Рак – это повод для смерти.
В каждом споре с братом Ромуальда провозглашала собственную готовность идти до конца, но всегда проигрывала. Этот спор был выше её сил ещё на старте переговоров.
– Кис, – убаюкивающим тоном говорил Альгрид, – когда же ты поймешь, что в жизни всё не так однозначно? Я не могу умереть и бросить тебя в таком состоянии. Посмотри, на кого ты стала похожа. С этим нужно что-то делать уже сейчас. Мир не должен видеть Ромуальду поверженной.
Делая вид, что между ними нет, и не может быть разногласий, он достал всю имеющуюся у него косметику и стал наносить на болезненную кожу толстый слой грима. Альгрид был талантливым визажистом – одним из лучших на просторах Старого Света и окраин. Его лицо, изувеченное раком, преображалось буквально на глазах. Взмах-другой волшебными кисточками, щёточками, пуховками и из зеркала на Ромуальду глядела обольстительная чертовка, икона «Распутников», культовая, бессмертная Ромуальда Суперстар.
Закончив кропотливую работу над своим обликом, Альгрид неожиданно переключился на сестру, первым делом пожертвовав той своё лучшее сценическое платье, самый дорогой парик и уникальную корону с семью лучами, как у статуи Свободы. Довершали легендарный образ позолоченные муляжи факела и таблички, на которой он прямо при Ромуальде и для неё же написал короткое послание дорогой его сердцу алой помадой.
«Ты свободна! Всегда!».
Подавляя упрямое сопротивление, он начал делать из неё диву. Для Ромуальды потребовалось меньше грима, но больше сияния. Не жалея личных запасов, Альгрид нанёс золотой глиттер на её тело везде, где только мог.
К огромному сожалению, их положение нельзя было поправить так, как Альгрид это делал со своей внешностью. Ромуальда больше не могла об этом молчать.
– События разворачиваются в ужасном направлении. Дела наши – хуже некуда, а ты так праздно мажешь мой свисток!
