Локомобиль стрелял, дергался, шипел.
— Непомерная нагрузка! — объяснил Подклетнов.
Стрелка ползла: шестьдесят девять… семьдесят…
Турбина ожила.
Вспыхнул свет.
Мельница начала молоть клинкер…
В штаб пришел Радзюк. Принес завернутый в холщовый платок теплый цемент. Осторожно, как что-то живое, положил на стол и развязал узелок. Помял в пальцах «серое золото».
— Ну как, Антон Устинович? — нетерпеливо спросил Драбкин.
— Хорош… Двухпольный!
— Успели!.. Успели… — ликовал Котов.
В это время вбежал, словно свалился с неба, «уполномоченный пятилетки».
— Лента на станции! — выпалил Ваня. — Принимайте!
Утром цемент грузили в вагоны.
Заводская площадь — в алых знаменах. На высоком щите «Героев пятилетки» были вывешены фотокарточки ударников. Среди них, в центре щита, поместили портрет Вани: из-под ухарски сбитой на затылок кепки торчал непокорный чуб и цвела улыбка…
Днем погрузку закончили.
На вокзал пришло чуть ли не все население Подгорного.
Эшелон, украшенный еловыми ветками, красными флажками, под громкие аплодисменты и крики «ура» отправился по «зеленой улице» в Воронеж.
Спустя две недели телеграф принес ошеломившую своей неожиданностью весть: ЦИК СССР присвоил Подгоренскому цементному заводу имя областной газеты «Коммуна».
I
Вот и вторая пятилетка.
ЦЧО из колхозной становилась индустриально-колхозной областью. Реконструировались старые предприятия, строились и осваивались новые. К Липецкому металлургическому комбинату, к разработкам Курской магнитной аномалии, к ВоГРЭСу, к строительным заводам, Подгоренскому цементному имени «Коммуны» прибавился второй в СССР (после Ярославского) завод синтетического каучука — СК-2, необычный по технологии и оборудованию. Он вырос на левом берегу реки Воронеж. В его цехах обыкновенная картошка превращалась в каучук, так нужный народному хозяйству. СК-2 стал гордостью нашей промышленности, своеобразным индустриальным паспортом области.
— Срочное задание! — провозгласил Котов, вернувшись с планерки. — В воскресном номере даем полосу о нашем СК. За тобой, Борис, очерк строк на четыреста. Расправляй крылья, поднимай воротник (мороз-то двадцать два!) и лети, брат, на левый берег. Приземляйся у заместителя директора Иванова. Пропуск тебе уже выписан. Иванов предупрежден. Мужик он простецкий, разговорчивый, в руках у него, понимаешь, вся история завода: от первых котлованов до теперешних дней!.. Попутного тебе морозного ветра!
Иванов — блондин, с открытым лицом, с торчащими тремя карандашами из карманчика серого в полоску пиджака, встретился со мной в вестибюле заводоуправления. Повел в кабинет, предложил стакан чая:
