Сопровождали трактор пожилой мастер Тоскуев и слесарь-семитысячник Яков Френкель, широкоплечий, приземистый парень с большой шапкой волос и карими, чуть косящими глазами. Стремительный, неунывающий хлопец, он и понятия не имел, что есть на свете такая вещь, как усталость. Его на все хватало — и на ночной штурм по разгрузке оборудования, и на песню…
С митинга, который проходил на заводской площади, трактор вернулся в цех, мотористы тщательно отрегулировали мотор, пришел В. И. Иванов и сказал:
— Поедете, ребята, в Москву, на Шестнадцатый съезд партии. Конек ничего, — шепотом сказал Иванов и, обойдя вокруг машины, повысив голос, добавил: — Ничего, говорю, конек…
«Конек» вкатили ночью в товарный вагон. Туда же забрались делегаты завода — слесарь Яша и пожилой тихий механик Иван Тоскуев. У делегатов были места в мягком купе, но они решили, что должны быть там, где находится первенец, и перебрались в товарный вагон, прицепленный в хвосте пассажирского поезда.
Вагон сильно мотало. Трудно было устоять, а не только работать. Ключи выпадали из рук, отвернутые гайки раскатывались по полу. Приходилось ползти по вагону, ударяясь о стенки и о колеса трактора. Делегатов беспокоил мотор, который чуть-чуть барахлил. Тревожила мысль: «Что, если наш первенец повторит свои капризы в Москве и откажется взять горку в пять градусов?..» Они взялись отрегулировать его в пути. При свете «летучей мыши» они возились с машиной. Лица их были покрыты копотью, руки измазаны в масле. Яша даже засвистел от удовольствия — так прекрасно вел себя сейчас мотор.
Неожиданно на остановке кто-то постучал в стенку вагона. Делегаты струхнули и выключили мотор. Они решили не давать о себе знать, а то еще, черт возьми, отцепят вагон. Но там, за дверью, не унимались, барабанили и кричали:
— Эй, открывайте, и так уж задержали поезд…
Яша сказал Тоскуеву:
— Будем драться до последнего. Мы не позволим отцепить нас. — И решительно отодвинул дверь.
Грянула музыка. Оглушенный Яша юркнул в глубь вагона. В ту же минуту раздались крики «ура» — народ приветствовал трактор, первенец своей пятилетки.
— Ты только подумай! — обращаясь к механику, растерянно бормотал Яша. — Ты только подумай!.. Откуда они узнали, что мы везем наш трактор?..
И в дальнейшем на всех больших и малых станциях, едва поезд замедлял ход, сталинградцы распахивали дверь вагона и открывали митинг.
В Москве, на вокзальной площади, трактор был встречен народной демонстрацией. В кольце тысяч людей машина шла по улицам Москвы. Яков сидел за рулем. С замиранием сердца он слушал работу мотора. «Только бы не сдал! Ах, если бы все обошлось хорошо!» Механик Тоскуев шел рядом и, скашивая глаза на водителя, ободряюще шептал:
