— Погорячились, Сигизмунд Павлович?.. — осторожно сказал Филькин. — Ручку ушибли?..
— Погорячишься, Ферапонт Иванович!.. — Сочувствие Филькина тронуло Потоцкого. — Такое дело, рассуди ты сам! В Серпухове приходит на станцию с накладной этот тип. Груз получать. Ящик. А ребятам нашим случилось заинтересоваться: что в ящике? Очень уж он тяжелый. Раскрыли ящик: земля. А он то спокойно ждет. Ладно. Вышли к нему: «Скажи, что в ящике, тогда получишь». Замялся он. «Инструмент», — говорит. «Какие инструменты?» Молчит. Ну, взяли его, раба божьего, вместе с ящиком. Что за земля? Виданное ли дело, землю багажом отправлять?.. Допрашивали — молчит. Сюда привезли — молчит. Передо мной молчит, Ферапонт Иванович! Ты подумай!..
Филькин сочувственно кивнул. Он взглянул на арестанта. Тот стоял, весь поникнув, струйка яркой крови вилась по его губе и терялась в жидкой бородке;
— Документиков никаких не нашли? — спросил Филькин. — При обыске, может, или где?..
— Паспорт отобрали, — устало вздохнул начальник. — Андрей Акимов, рабочий. Живет в Серпухове, в общей спальне. Спальню обыскали — ничего… А в кармане нашли вот кусок бумажки, да пустой, ничего на нем нет.
Из ящика стола он вынул и протянул Филькину белый бумажный лоскут. Филькин повертел его около носа. Листок был немного измят, шершав наощупь. Огонек интереса зажегся в сыщицких серых глазах.
— В рассуждении чистых листков, — сказал Филькин, косясь на арестанта, — не так это просто бывает!.. Есть такие чернила, особые: высохнут — их и не видно! Листочек как будто бы пуст, а иногда нагреешь его шли намочишь, скажем…
Арестант неожиданно рванулся.
Необычайное волнение проявило его худое лицо. Он вырвался из рук жандармов и схватил лоскуток. В следующий момент смятая бумажка исчезла в его сомкнувшемся рту.
Жандармы остолбенели. Начальник сидел, откинувшись в кресло, вцепившись пальцами в стол и полуоткрыв изумленно рот. Арестованный быстро жевал бумажку. Филькин бросился вперед и схватил его за горло.
— Врешь, не пройдет!.. — крикнул Филькин. — Врешь, слыхали!.. Рот раскрой, рот, ну!..
Акимов задыхался. Его лицо налилось кровью. Он весь вздрагивал, силясь сглотнуть. Филькин нажал сильней. Арестант захрипел и раскрыл ослабевший рот.
Филькин всунул туда два пальца. После небольшого усилия извлек маленький комок, измазанный слюной и кровью. Арестант рванулся опять, но его уже схватили жандармы.
Тихо, стараясь не повредить, Ферапонт Иванович расправил на столе бумажку. Она была сильно смята, но цела. В местах, смоченных слюной, на ней проступили похожие на буквы знаки.
