На руднике «Сокольном», расположенном на полусклоне гор, окружающих поселок, разрабатывали богатую рудную линзу. Она была большая, но выклинивалась во все стороны. Думали, что удастся найти новые, такие же линзы выше или ниже, считая, что руда скопилась в перегибах огромной складки. Но прошло много времени, пока смелое предположение удалось подтвердить и доказать, что «Соколиный» является как бы слоеным пирогом.
Буров предложил отправиться на экскурсию в этот рудник. По длинной подходной штольне геологи пришли в район действующих горных работ. Выемочные камеры — залы шириной в несколько метров и длиной до двадцати метров, с высоченным потолком — даже при тусклом свете шахтерских лампочек казались сказочными. Их стены, сложенные сплошной рудой, от малейшего прикосновения луча света начинали искриться.
Буров с явным удовольствием рассказывал о разведке «Соколиного», показывал самые интересные участки.
Из штольни руда отправлялась на обогатительную фабрику, там дробилась, измельчалась, а затем поступала в специальные машины, отделяющие наиболее тяжелую часть руды от пустой породы. Таким образом получался «концентрат», пригодный для плавки.
Экскурсанты побывали на металлургическом заводе, осмотрели чаны с кипящим металлом, наблюдали его выпуск и закончили свей поход на складе готовых чушек металла — свинца и цинка — конечного результата всей работы геологов, горняков и металлургов.
Тарасов понимал, что все это было организовано для него. Желая как-то ответить на внимание, он предложил свой доклад о проделанной работе.
Собрание состоялось. Задали несколько вопросов, высказали пожелания. Присутствующие как бы не замечали главного — того, что у него пока еще нет ни одного действительно «стоящего» объекта.
— Ну что, к себе в заезжий «храм» пойдешь? — обратился к нему Буров после окончания собрания.
— Да… Дело к ночи, пора и померзнуть.
— А то пошли ко мне. Я сейчас один, по-холостяцки, но теплом-то уж угощу!
Накинуть телогрейки и натянуть ушанки — дело одной минуты, а дальше… почти ощупью, хочешь не хочешь, под руку! Холодная, темная, сугробистая улица.
Шли молча, каждый был занят своими мыслями, и даже когда вошли в дом, все еще не хотели говорить.
Как обычно бывает в таких случаях, на какое-то время выручили книги. Их было много. Пожалуй, именно они были настоящими хозяевами комнаты вместе с кусками руды. То и другое заполняло ее целиком.
Легли. Потушили свет. Павел Петрович стал снова рассказывать о том, как уже никто не верил в возможность находки новой рудной линзы на «Сокольном». Шел месяц за месяцем упорного труда; несмотря на недостаток рабочей силы и оборудования, вопреки разговорам о бесперспективности дела, кончилось тем, что линзу нашли, да не одну.
