Приключения в Гран-Чако | страница 46
В это время Джованни сидел у костра среди индейцев и удивленно осматривался по сторонам. Ему показалось, что он очутился в неведомом мире. Неведомый мир? Сколько лет живя здесь, он часто смотрел на этот берег с Белого Утеса, но ничего не знал о том, как живут индейцы.
Сейчас он почему-то немного завидовал охотнику.
Атмосфера приветливости, царившая вокруг костра, подействовала на него, и Джованни понял, что из шумного мира калеры он попал в тихую обитель людей, простых и любезных, вызывающих уважение к себе.
Голубой свет луны падал широкими полосами на поверхность густого подлеска на краю джунглей и смешивался с красноватым отсветом костра.
Старый дуплистый пень, брошенный в костер, превратился в раскаленное вещество; он затрещал, из трещин вылетело множество искр, а за ними длинный язык огня. Но пламя костра лишь на мгновенье заколебалось и снова рванулось вверх.
Освещенные отблесками огня мускулистые тени воинов лоснились. Было уже поздно, но никто из них не спешил лечь спать.
Джованни ощутил ту меру уважения, которое испытывало к Высокому Охотнику все селение: ведь все, кроме детей, бодрствовали у огня, чтобы проститься с Карай перед тем, как он отправится в путешествие, которое будет продолжаться только один день.
Выражения лиц у индейцев были уже не такие, какие он видел в калере, куда они пришли в страхе перед ягуаром. Сейчас они сидели неподвижно, как бронзовые статуи, и лишь время от времени отодвигались от пляшущих языков огня.
Около лагеря в большом кругу на раскаленных углях поджаривались гнезда термитов. Их обитатели испуганно метались по коридорам, из которых выбивались струйки дыма, сливавшиеся в густое белое облако, которое в кронах деревьев образовало свод, освещенный голубым светом луны.
Каждый был погружен в свои мысли. Никто не хотел нарушать тишину спящего леса, раздавался лишь треск сучьев в костре да писк москитов, попадавших и огонь. А неумолчный треск цикад создавал равномерный постоянный звуковой фон.
Духота и тишина настораживала человека. Ни один лист не шевелился в вершинах деревьев, лишь свет месяца дрожал, падая на клубы белого дыма. Здесь царила тишина леса, та странная тишина, которая была наполнена тысячами слабых звуков, образующих одни сплошной тон, который ухо охотника не замечало.
Лишь один звук заставил его тронуться с места.
Он выходил из чайника, поставленного у самых углей. Сначала тихое шипение, затем мгновенье тишины, и вдруг — все возрастающее бульканье.