— В таком состоянии вам нельзя пускаться в путь, — заметил дон Хосе.
— Плохо вы меня знаете, приятель, — с усмешкой отвечал охотник. — Митапиру! — крикнул он в темноту, твердо зная, что тот, к которому относится этот зов, находится поблизости. Молодой индеец появился так быстро, что перепугал пеонов, не подозревавших о его присутствии, и очутился около охотника, следя за каждым его движением.
— Вынь из моего сундука простыню и помоги мне переодеться!
Донья Долорес принесла большой железный таз для умывания, поставила его на землю и отошла. Карай встал, сбросил с себя одеяла и быстро начал раздеваться. В это время донья Долорес вернулась с большим глиняным кувшином и ногой придвинула к тазику низкий столик.
Охотник наклонился над тазом. Его белое тело светилось в темноте тропической ночи. Донья Долорес встала на столик, с усилием подняла тяжелый кувшин и принялась лить холодную воду на голову охотника.
Несколько раз все его тело вздрагивало, мускулы напряглись, кожа покрылась пупырышками, отбрасывавшими длинные тени. Митапиру приблизился с большой простыней, окутал ею-, тело охотника и начал его растирать.
Карай быстро оделся, причесал свои длинные волосы, связал их в узел на макушке, закурил трубку и начал прихлебывать грог.
Он был готов к пути, и трудно было поверить, что силой своей воли он остановил приступ лихорадки. Лицо у него было спокойное, бесстрастное, как у человека, привыкшего осуществлять то, что задумал, — у человека, для которого не существует затруднений.
Луна появилась над горизонтом.
Охотник встал и бросил несколько слов индейцам, те сразу же кинулись к реке. Охотник огляделся по сторонам.
— Джакомо и Джусепита спят?
Донья Долорес улыбнулась:
— Джусепита, может быть, и спит, но Джакомо вряд ли. Он ждет, когда вы уйдете. Говорит, что раньше не уснет.
Охотник молча направился к дому. Он вошел на веранду и остановился у дверей. Послышалось чье-то мерное дыхание.
— Джакомо, ты спишь? — спросил он вполголоса.
— Не сплю, дяденька! — отозвался мальчик и быстро вскочил. — Я знал, что ты придешь со мной прощаться, что ты больше не поступишь так, как тогда, когда отправился за ягуаром. Поэтому с тобой и случилось несчастье.
Охотник шагнул в комнату.
— Разве ты не знаешь, что охотники не любят прощаться? Я поступил так потому, что есть такое поверье: если охотник прощается с кем-нибудь, отправляясь на охоту, ему обязательно не повезет.
— Но ведь ты, дяденька-индеец, не веришь в поверья. А почему ты не приходил к нам и не рассказывал сказки?
