Приключения в Гран-Чако | страница 16
Но никто не хотел помочь ему. Охотник не разрешал. Он продолжал сжимать его руку, старик застонал еще громче и тыква упала на раскаленные угли. Индейцы взволнованно смотрели на эту сцену. Тыква треснула и вспыхнула ярким пламенем.
Колдун издал крик раненого зверя. Мгновение он молчал и лишь растерянно смотрел в огонь, а когда охотник выпустил его руки, принялся петь. Он ото всей души верил в могущество своих погремушек. В песне он говорил о том, сколько чудес они совершили, сколько сделали добрых дел…
Охотнику было его немного жаль, но сейчас на жалость не было времени: каждый звук грозил опасностью, мог привлечь внимание ягуара. И он решил сразу избавить селенье от двух зол: от хищника и суеверий. Опустив руки колдуна, он обнял его за голову, так чтобы рукавом заткнуть ему рот. Колдун извивался и скулил. Но охотник продолжал сжимать его голову. Он ждал, когда тот смирится.
Индейцы с изумлением взирали на этот поединок. И маленькая Пеннек тоже смотрела в ту сторону.
Неожиданно охотник вздрогнул. Колдун укусил его в руку. Охотник завертелся на месте, так что чуть не упал в костер, но колдун не отпускал его. Несколько резких движений, и оба тела свились в клубок, из которого словно выброшенный пружиной внезапно вылетел старик; он пролетел несколько метров и упал на живот. В зубах у него виднелся кусок красной рубахи охотника. Крик изумления вырвался у воинов; испуганные женщины молчали. Их колдун был повержен чужеземцем — и ничего не случилось!
Вера в него заколебалась.
Охотник уже не обращал на него внимания. Он шагнул к старухе, державшей маленькую Пеннек и, взяв девочку на руки, уселся у костра. Он гладил ее, улыбался ей, называл ее ласкательными именами, полушепотом подражал голосам разных зверей. Ни один из рабочих калеры не узнал бы его в этот момент, так он переменился. Лицо его стало мягким и приветливым. Он как бы превратился в ребенка: гримасничал, показывал язык, смеялся. Но по щекам у него текли слезы.
Неужели он мог потерять своего любимца, эту крохотную девчурку, которая ему, человеку без дома, без друзей, без семьи, заменяла все, чего он был лишен, потерять ту, которая терпеливо учила его своему языку, когда он впервые попал в их селение, худой, оборванный бродяга?
Между тем колдун поднялся с земли, ужасно недовольный. Он отчаянно размахивал руками, пытаясь подстрекнуть ангаитов к чему-то. Но те его не слушали. Взоры их были устремлены на охотника, который качал на коленях маленькую Пеннек и нежно приговаривал:
