В Египте и Месопотамии писцы записывали как сами события, так и сопутствовавшие им предзнаменования. Они тщательно собирали предшествовавшие крупным событиям предзнаменования, чтобы в будущем было легче предсказывать волю богов. Таким образом, собирание фактов и предзнаменований соответствовало реальным, практическим целям древнего «историка». Поэтому древнейшие исторические записи представляют собой описания событий и не более того. Личные взгляды писцов, их теологические или философские представления в клинописной литературе никак не отражены. В этом отношении «исторические» представления древнего Ближнего Востока значительно отличаются от соответствующих представлений, характерных для греков классического периода, и от более поздних иудео-христианских традиций. Позднейшие представления и порожденные ими «истины» отличаются от месопотамских или древнеегипетских традиций в той же степени, в какой отличаются друг от друга вскормившие их общественные институты.
Исторические взгляды классической эпохи
Судя по сочинениям первого из известных нам греческих историков, Гекатея Милетского (ок. 550 г. до н. э.), идеалом в древнегреческих исторических писаниях был рассказ очевидца. Историк выступал в роли судьи, делая аккуратные записи со слов очевидцев и давая оценку «свидетельским показаниям». Это была беспристрастная реконструкция событий совсем недавнего прошлого.
Хотя древнегреческие исторические сочинения подобны месопотамским в том смысле, что те и другие содержат тщательные описания, между ними есть и весьма существенные различия. Первое состоит в том, что греческого историка интересовала историография[2], т. е. методы и принципы написания исторических сочинений. Характерный для классической традиции интерес к методологии истории был чужд цивилизациям Древнего Востока. Конечно, ограниченность классической историографии сейчас более чем очевидна. Временные ограничения, предполагавшие рассмотрение только тех событий, которые были на памяти у живых свидетелей, могут показаться излишне суровыми современным историкам, привыкшим полагаться на археологические или архивные данные. Но нельзя не учитывать, что эти данные стали объектом изучения лишь два тысячелетия спустя, и факт остается фактом: именно историки классической эпохи разработали методологию изучения прошлого.
Греческие историки были также пионерами в разработке теоретических основ для понимания прошлого. Они уже не смотрели на историю как на нечто, управляемое божественными установлениями, а стремились отыскивать иные причины и следствия. Историков классической эпохи занимали вопросы причинности и направленности истории, совокупных эффектов роста цивилизаций, цели и смысла этого роста, а также необратимых аспектов истории.
