— Я сегодня видела его лежащим в своей постели, пойдем, таксыр[104], я покажу тебе.
— А почему ты знаешь, что я тюря[105]?
Она быстро обвела меня и мою лошадь глазами и еще быстрее отрезала:
— Я не ребенок!
— Ну, пойдем, покажи кабана, моя красавица.
— А вот постойте, я только возьму лук и стрелу, — сказала она и шмыгнула в кибитку, из которой также проворно выскочила с очень хорошим луком с костяной оправой и одной стрелой, хорошо оперенной, с костяными ушами и железным наконечником.
— Что же ты взяла одну стрелу? — спросил я. — Возьми штуки две или три.
— У нас всего и есть только одна стрела; будь у меня их несколько, я не только прогнала бы кабана, но и убила бы его.
Пройдя с полверсты девушка остановила нас.
— Вот здесь, в камыше, шагов десять до его постели, я сейчас его выгоню, — сказала она.
— Нет, нет, погоди, нам надо еще сговориться!
Чтобы кабан от нас не утек, мы распорядились следующим образом: два охотника отправились через камыш и встали на льду озера, против того места, где мы остановились с девушкой; вправо и влево, в самом камыше, встали тоже по два охотника, так что кабан, если бы вздумал дать тягу, должен был непременно наткнуться на кого-либо из нас. Когда по соображению охотники заняли назначенные им места, мы вчетвером тронулись за девушкой. Через минуту она подняла руку, чтобы мы остановились, и медленными шагами, пристально всматриваясь вперед, вошла в камыш. Мы с взведенными курками не спускали с нее глаз. Вот новая Аталанта[106] приподняла лук, натянула тетиву — стрела загудела. Раненый стрелою кабан с быстротою молнии вскочил с тайна и полетел в сторону озера.
— Берегись! Кабан раненый! — закричал Мантык.
Мы что есть духу кинулись за ним. В этот момент раздался выстрел одного из охотников, стоявших на льду; пуля рикошетировала около ног моей лошади. Кабан выбежал на озеро, но, встретив эту неожиданность, на мгновенье остановился, поднял рыло кверху, как бы недоумевая, что бы это значило, и быстро бросился вдоль камыша. Один охотник из нашей группы неосторожно налетел на него; кабан бросился к лошади и одним взмахом клыков разрезал повыше колена задней ноги все жилы до кости. Нога повисла, как плеть; сгоряча лошадь брыкнула задом довольно сильно, и седок полетел с нее вверх ногами. Кабан поскакал далее и наткнулся на поставленных там охотников; с их стороны тоже раздался выстрел. Все мы, скучившись, в беспорядке бросились за кабаном; поднимается суматоха, охотники начинают горячиться и делают ряд промахов. Порядок исчез, но все, однако, держались от кабана на приличной дистанции. Видя себя окруженным со всех сторон и получив несколько пуль, раненый зверь «сел в осаду».
