.
— Где тигр? — спросили чуть не все в один голос.
— Я видел, как он встал из куги и ушел вот в эту сторону, — ответил испуганный передовой.
Оказалось, что тут было его логовище. Я приложил к постели руку: она была теплая, тигр встал сию минуту.
— За мной, — сказал Мантык, — не надо давать ему опомниться, а держать его в страхе и напасть стремительно.
Указания такого веского авторитета, каким был для нас Мантык в деле охоты, всегда производят магическое действие. Все быстро тронулись с места и пошли по пятам тигра. Пройдя этак сажень около ста, мы услыхали писк какого-то животного и ворчанье тигра. Па этот раз — по очереди — я был передовым. Собрав сколько оставалось во мне в наличности сил, я стремительно бросился вперед и через десять или пятнадцать шагов на небольшом просвете увидел трепещущую выдру, из шеи которой каплями точилась горячая кровь. Удирая от нас, тигр мимоходом, одним махом лапы, задавил на завтрак подвернувшуюся выдру, но мы помешали ему. Я поднял выдру; серебристый отлив ее шерсти показал нам всю ценность ее шкуры. Впоследствии мы продали ее за пятьдесят рублей. Выдра показала нам, что тигр голоден, следовательно особенно опасен для охотника. Нужно было не дремать. Очень голодный тигр бросается на человека с страшным остервенением, и кровожадности его тогда нет меры; смятого под себя охотника он терзает с ожесточением. Я сообщил это охотникам.
Рассматривая выдру, мы вместе с тем немного отдохнули и сообразили, что из преследования тигра по пятам путного ничего не выйдет. Мы знали, что по направлению, куда ушел тигр, камыш прерывался узкой полосой чистого места и сажен через десять начинался снова; промежуток этот порос небольшой кугой, кустами — отличное место для засады. Мы решили разделиться на две партии, и одну послать на это место, и, таким образом, отрезать тигру путь отступления и принудить его принять бой, если не удастся из-за куста положить его наповал. Влево от нас было открытое чистое поле; направо тянулась Сыр-Дарья. Следовательно, тигру другого выбора не было, как идти чрез этот перешеек. Есаул обратился ко мне:
— Возьми ты с собою вот этих семь человек, беги на то место, чтобы предупредить тигра, и займи подходящие пункты, а я с остальными охотниками пойду по пятим; но только смотрите, молодцы, не зевайте.
Думать больше было нечего. Мы вышли на степь и беглым шагом, что только было силы, побежали к назначенному месту; добежав до него, повернули направо, к Сыру, идя медленным шагом, осмотрели снег до берега и убедились, что тигра мы опередили. Обернувшись лицом в ту сторону, откуда шли, мы заняли пункты по двое рядом, так, чтобы быть скрытыми от тигра, и стали ждать. Я повесил кинжал на руку, на привязанный к рукоятке темляк, осмотрел курок карабина и встал на одно колено. Минут через десять послышался треск по камышу с той стороны, в которой мы оставили есаула. При треске этом забилось не одно сердце. Пустить пулю в преследуемого тигра — это не то, что пустить заряд по зайцу. Трескотня идет все ближе, ближе — и вот наконец выходит есаул с охотниками и при виде нас закричал:
