Если бы семьдесят труб апокалипсиса[98] разом грянули в ту минуту, они не произвели бы на меня того впечатления, какое произвела фраза: «…в форте тигр». Я спрыгнул с постели, как бы под действием гальванического тока. Надеть калоши, накинуть на плечи тулуп и выскочить из кибитки было делом одного мгновенья. Смотрю — туман гуще, чем с вечера; через него едва заметно светит луна; слышу — за задним фасом, на берегу Сыра, тревожный говор казаков; я к ним.
— Где же тигр?
— Вот здесь прошел впереди меня по льду Сыра, шагах в шести или семи, — ответил мне часовой.
— Да как ты узнал, что это тигр?
— Я полагал сперва, что это человек, и хотел было совсем стрелять, но он на оклик мой и на приближение к нему рявкнул, я и догадался, что это за веща.
— Ну, теперь мы ничего не поделаем; чтобы поймать птичку, не нужно пугать ее. Утро вечера мудренее. Идем, друзья, спать, а ты, часовой, держи ухо востро, а то как раз достанешься тигру на завтрак.
Вошел в кибитку, укутался в тулуп, но под впечатлением случившегося никак не мог заснуть. Зажег спичку, посмотрел на часы — ровно два, а это было в последних числах января, и рассветало в семь часов. Слышу в казачьих кибитках оживленный говор и трескотню огонька. Я встал и пошел к казакам, мимоходом взглянул на термометр: ртуть стояла ровно на двадцати трех градусах ниже нуля. В кибитке все сидят вокруг пылающего огня, подкладывают камыш и ведут речь о посещении тигра.
— Просто срам, сударь, — заговорил один, увидев меня, — тигры на форту у нас шляются, скоро станут таскать нас из кибиток, как овец из овчарни.
— Да, действительно, одолжил, каналья; эта дерзость не должна быть ему прощена. Поутру нужно будет нагрянуть к нему в гости по неостывшим следам.
— Завтра же с него шкуру долой! — отчеканил один из сидевших.
— «Не хвались идучи на рать, а хвались идучи с рати» — говорит мудрая пословица, — выпалил другой.
Пока шел подобного рода разговор, показалась заря, Я пошел будить есаула.
— Вставайте, П. И-ч, рассвело; я вам скажу важную новость.
— Уж не кокандцы ли? — пробормотал есаул, поднимая голову.
— Нет, почище кокандцев: изволил посетить нас тигр; должно полагать, высматривал лошадок наших.
— Ну?
— Пока ничего больше; перемолвился с часовым, который едва не послал ему пулю и хорошо сделал, что воздержался. Вставайте и пойдемте осмотрим след.
— Идем; только прикажите, чтобы приготовили чаю.
Мы вышли. На дворе было полное утро, солнце подходило к небосклону, а туман поднимался массой и образовывал облака. Пошли прямо на след. Оказалось, что тигр вышел из камыша по замерзшим болотам на первый фас, постоял немного времени около контрэскарпа, перепрыгнул ров на берму
