*
Маргарета Карплюс защитила в Берлине диссертацию по химии, а теперь проходит практику на фабрике IG Farben во Франкфурте, чтобы в следующем году стать владелицей половины акций кожгалантерейной фабрики своего отца Karplus&Herzberger. Во Франкфурте она живет со своим женихом, Теодором Визенгрундом Адорно. В какой-то момент они замечают, что у них, возможно, настоящая большая любовь. Тогда она редуцирует Вальтера Беньямина до очень личной и душевной переписки, а иногда вкладывает в письма чеки. Ситуация, в общем, нравится Беньямину: он любит роль средневекового миннезингера, страдающего от тоски, которая того и гляди превратится в ностальгию. А Адорно на какое-то время отходит от амурных дел на стороне. Иногда любви надо дать настояться, как хорошему чаю.
*
Йозеф фон Штернберг ради Марлен Дитрих уходит от своей жены Ризы. В конце 1930 года завершаются съемки «Голубого ангела», и вот в середине февраля Штернберг в одиночестве отправляется на корабле в Голливуд. В своей каюте на борту «Бремена» Штернберг обнаруживает корзинку с продуктами в дорогу, сюрприз от Марлен Дитрих. Спустя два дня после отплытия Штернберга берлинские газеты пишут, что Марлен Дитрих последует за ним.
*
Это не была золотая эпоха для большой любви. Это была эпоха «Романсов без сантиментов», как Эрих Кестнер назвал свое эпохальное стихотворение, сначала герои стихотворения делили друг с другом постель, и «И вдруг — нате вам! — видят: любви-то нет, / Как трость или зонтик она потерялась» [30]. Зимой у него куда-то запропастилась любовь к Маргот Шёнланк, она же Пони-Шапочка. Она горько плачет, он утешает ее. Так получилось, ничего не поделаешь. Он отправляется к новой любовнице, в письмах он называет ее Мориц, до сих пор неизвестно, кто это был. Он отправляется с ней на свое любимое Лаго-Маджоре, но признается маме: «Мориц сначала не хотела ехать, потому что она меня любит, а я ее не люблю». Потом она всё-таки едет с ним, и 10 марта 1930 года он пишет «дорогой мамулечке»: «Нужно отрубить всё мужское. Иначе эти передряги никогда не закончатся». Утопическая самокастрация в письме к маме — какая находка для фрейдистов. Но Кестнер, разумеется, ничего себе не отрубает. Он продолжает приносить женщинам несчастья, становясь всё холоднее (вокруг него буквально мороз). Он пишет стихотворение «Мужчина дает справку» и с удивительной честностью признается: А иногда советовал тебе уйти я.
Спасибо, что со мной ты до сих пор, Могла меня узнать, слова эти пустые, Боюсь, что любишь ты меня всему наперекор.
