Свернув в свою неосвещенную улочку на Зеленой горе[6], он замедлил шаг, смахнул со лба пот и подумал, улыбаясь, как сообщит жене эту великую новость. Вот удивится, вот обрадуется!
Домантене, уложив Альгирдукаса спать, читала очередной роман. Когда вошел муж, она отложила книгу и, словно предчувствуя что-то, ждала его слов. Домантас мельком взглянул на жену и, прикинувшись расстроенным, процедил:
— Плохая новость, Зинут… Отказали мне от места делопроизводителя.
Домантене вскочила, на цыпочках подошла к нему и с гримаской огорчения на лице запричитала:
— Что же теперь будет! Ах, ах… Отказали от места делопроизводителя… И назначили директором департамента! — ликующим голосом закончила Зина и бросилась к мужу. Она долго целовала его, гладила темные пряди волос и, чувствуя себя наверху блаженства, повторяла: — Директор департамента! Господин директор…
— Пока еще не директор… Но откуда тебе известно, что меня собираются назначить?
Счастливая жена тихонько смеялась и лукаво поглядывала на мужа — все еще не могла прийти в себя от радости.
— Представляешь, как трудно мне было сохранить все это в тайне? Так хотелось рассказать, так ждала я этого назначения!..
— Кто же все-таки тебе сказал?
— Кто? Да господин Мурза! Он еще на балу проговорился.
— Ну и ну! — покачал головой муж, дивясь ее осведомленности. Понятно теперь, почему Мурза подозревал, что Викторас догадывается, зачем он его пригласил. — Хм, оказывается, и на балах можно узнать кое-что дельное. Недаром ты так рвалась туда. Значит, у вас была деловая беседа…
Довольный женой, он нежно прижал ее к себе.
Однако теперь Зина задумалась, на ее лицо, как темное облачко, набежала тень озабоченности. Прильнув к мужу, она каким-то глубоким, серьезным голосом произнесла:
— Я тебя очень, очень люблю, Викторас…
Он благодарно взял ее руку и прижался к ней губами.
Домантене как бы стряхнула мимолетную грусть, выскользнула из объятий мужа, захлопотала по хозяйству, предложила ему чаю, поинтересовалась, какое жалованье у директора департамента, и тут же заговорила о необходимости сменить квартиру, о новой мебели.
— Разве это столь важно? — недоуменно спросил Викторас.
— Конечно, важно! — всплеснула она руками. — Надо вести себя, как подобает директору! Ты же рассказывал, как живет Мурза…
Домантасу стало немного не по себе. Опустив голову, он долго над чем-то раздумывал.
— Мне этот человек иногда не очень нравится. Сдается, он не прочь, по словам одного нашего поэта, извлечь из подковок жука золотые гвоздики…
