— Но он же сделал тебе много добра! Только благодаря ему ты — директор. Пусть будет счастлив, и ты будь счастлив, чего вам делить? — пожала она плечами, не вполне понимая, в чем муж упрекает Мурзу.
— Конечно, я счастлив, Зинут, — сказал он. — Счастлив, что ценят меня, что доверяют важные государственные дела. Если я и сделаю карьеру, то лишь благодаря собственному труду. Вопросы быта, квартиры, хлеба насущного решатся сами собой. Главное — приносить пользу отечеству, честным трудом отплатить за то, что оно дает нам…
Домантене промолчала, но чувствовалось, что за этим молчанием скрывается какая-то ирония.
IV
Викторас окончательно договорился о новой работе, получил назначение и собирался принимать дела. Прежнего директора Янкайтиса перевели в Каунасскую таможню.
В последний день месяца, без двадцати восемь утра, Домантас явился в министерство. Слегка взволнованный, он несколько раз прошелся по еще пустому коридору, разыскал сторожа и попросил его отпереть директорский кабинет. Тот недоверчиво оглядел незнакомца.
— Прошу прощения… А вы кто же будете?
— Новый директор.
— Сию минуточку, господи директор, — засуетился старик и загремел ключами.
Домантас переступил порог кабинета и огляделся. Просторная, высокая комната. В углу — большой письменный стол, перед ним — два обтянутых кожей кресла.
Новый директор стоял посреди кабинета, не зная, с чего начать, и было ему как-то неуютно, словно вторгся он в чужую комнату, из которой только что вышел хозяин. В любую минуту этот хозяин может вернуться и указать непрошеному гостю на дверь…
Тем более что Домантас как раз и ожидал бывшего хозяина — прежнего директора, который должен был сегодня передать ему дела. Он знал, что его предшественник очень неохотно согласился на свое перемещение и понижение в должности, и потому чувствовал еще большую неловкость.
Сердился он на себя и за то, что так рано пришел. Куда солиднее выглядело бы, если бы Янкайтис сам встретил его. Домантас уселся за письменный стол, в директорское кресло, но вскоре встал и пересел в кресло для гостей.
Янкайтис пришел лишь около девяти. Высокий, широколицый, лет под пятьдесят. Он протянул Домантасу руку:
— А вы опередили меня… Пунктуальность! Я и сам раньше приходил к восьми.
— Видите ли, меня волнует, как все здесь теперь будет.
— Да так и будет, как было… Может, хотите, чтобы я провел вас по отделам? Однако стоит ли?
— Я тоже думаю… — согласился Домантас, сообразив, что старый директор не хочет больше видеть своих бывших подчиненных.
