Клеймение Красного Дракона. 1937–1939 гг. в БССР | страница 50
Периодически во время съезда идут отсылки к Лепельскому делу[279], которое выступает как «исключительно яркое подтверждение запущенности партийно-политической работы, имевшей место в КП(б)Б». Отмечается, что факты, которые были вскрыты в Лепельском районе специальной проверкой со стороны ЦК КП(б)Б, обнаружены были почти во всех пограничных районах, что является особенно недопустимым. В создавшемся положении Шарангович обвиняет кроме Голодеда также Гикало и Волковича[280].
Важно отметить, что уже на самом съезде, в преддверии массовых репрессивных акций, которые начнутся с 1 августа 1937 г., районы называли количество имеющихся у них антисоветских, шпионских, враждебных элементов[281].
Много внимания было уделено «враждебной деятельности» Голодеда и Червякова, вся их предыдущая деятельность рассматривалась как работа по заданию Польши, направленная на вызов недовольства советских трудящихся, на отрыв Беларуси от Советского Союза. Среди прочего и неправильное проведение национальной и культурной политики, и противопоставление советского аппарата партийному, и т. д.[282] Одновременно в Москве шел процесс над «антисоветской троцкистской военной организацией», где среди обвиняемых в заговоре с целью захвата власти фигурировал командующий БВО И. П. Уборевич[283]. Голодед обвинялся в антипартийных связях с Уборевичем.
Надо отметить, что еще на мартовском пленуме ЦК КП(б)Б (1937 г.) Голодед поставил под сомнение итоги проведенной в 1935–1936 гг. проверки и обмена партийных документов[284], в ходе которых из партии было исключено 25 тыс. чел. – почти половина состава. Он заявил, что из числа исключенных из партии врагов могло быть 5–7 тыс. чел., «а остальные – это наши люди». Об этом выступлении Голодеда, а также о том, что на пленуме Голодед и Червяков были обвинены в рационализме и правооппортунистических ошибках в прошлом, было доложено Сталину и Ежову[285].
Теперь на съезде Шарангович сообщил, что 20 мая он был вызван в ЦК ВКП(б) для информации и сообщения по ряду вопросов, связанных с положением в БССР. На основании его информации о связи арестованных Бенека и Дьякова с Голодедом ЦК ВКП(б) принял решение о снятии Голодеда и выдвижении на пост председателя СНК Д. И. Волковича[286].
Во время самого съезда (14 июня 1937 г.) Шарангович отправил шифротелеграмму Сталину о том, что имеются убедительные показания арестованных (бывшего наркомзема Бенека, бывшего наркомпроса Дьякова, бывшего заместителя председателя Госплана Петровича, бывшего председателя Мозырского окружного исполкома Дубины, бывшего командира корпуса Шах-Назарова), что их контрреволюционную, вредительскую и шпионскую организацию в БССР возглавляли Голодед и Червяков. Шарангович просил санкционировать арест Голодеда и снятие с поста председателя ЦИК БССР Червякова