20 июля 1939 г. в заключении по делу С. Д. Кудмана отмечалось отсутствие достаточных оснований для обвинения его в участии в контрреволюционной троцкистской вредительско-диверсионной организации, собранные факты свидетельствовали лишь о вредительстве в сельском хозяйстве. Однако в этом же заключении утверждалось, что «показания свидетелей и акт комиссии обследования Смолевичского района не может лечь в основу обвинения Кудмана в проведении вредительства в сельском хозяйстве Смолевичского района», так как «большинство из свидетелей, проходящих по делу Кудмана… подвергались партвзысканиям, в связи с чем могли иметь беспринципиальную заинтересованность в обвинении Кудмана. Кроме этого никакими документами показания свидетелей о проводимом вредительстве Кудманом в сельском хозяйстве не подтверждено», увеличенный же план пахотной земли по району был утвержден враждебным руководством Наркомата земледелия, и Кудман его уменьшить не мог. Дело Кудмана подлежало прекращению, а сам Кудман освобождался из-под стражи[676].
3 апреля 1939 г. Цанава писал в ЦК КП(б)Б, что в июне-августе 1938 г. начальником Оршанского горотдела НКВД Зайцевым с санкции бывшего начальника 4-го отдела управления госбезопасности НКВД БССР Ермолаева были арестованы 19 разных районных работников[677], а также ряд председателей колхозов и колхозников[678]. Все они проходили по делу как участники так называемого правотроцкистского блока. Так, председатель Оршанского райисполкома В. В. Стернадко на допросах дал показания, что был завербован в эту организацию бывшим наркомом юстиции Левковым, и дал показания еще на 25 чел.[679] Зоотехник Н. В. Воевода показал, что он действительно является агентом польской разведки с ноября 1935 г., и назвал 30 чел. – участников организации[680], проходящий по делу Баранов назвал 52 чел.[681] Секретарь райкома КП(б)Б А. А. Черняков никаких показаний не дал, как отмечалось позже, «несмотря на то, что к нему со стороны следователей применялись незаконные методы следствия»[682]. От остальных арестованных следователями Зайцевым и Пименовым были получены показания, что они являются участниками правотроцкистского блока[683].
В сентябре 1938 г. дело было закончено и направлено на рассмотрение Особой тройки НКВД БССР. Однако дело с тройки было снято и направлено в Оршанское райотделение НКВД на доследование, которое выявило, что ряд лиц был арестован необоснованно[684]. В своей докладной Цанава пишет, что в основу обвинения были положены неправдоподобные показания, на основе которых были произведены необоснованные аресты («как установлено доследованием, не только не являлись участниками так называемого правотроцкистского блока, но даже не знали, что это за блок»)
