Но не считал необходимым.
В нем жил все тот же пустынник и аскет, когда-то обходившийся камнем вместо подушки и пасшим овец за прокорм у онежского крестьянина. Корыстолюбие не коснулось Филиппа. Он умел добыть своей обители неисчислимые богатства, однако сам обходился малым.
Современный историк И. А. Лобакова увидела за строками «Устава» те качества характера Филиппа, которые выступают и в его грамотах, и в Житии: терпимость, искреннюю заботу о людях, любовь к ним, готовность войти в положение других. Не случайно в тексте так часто повторяются слова «Кому будет пригоже», «за нужу», «по разсуждению».
Всматриваясь в жизнь святого Филиппа, скоро чувствуешь растущее удивление. Разве могла произойти с человеком, достигшим возраста зрелости, столь разительная, столь невероятная перемена? Порой кажется, что Филипп в игуменах соловецких — совсем другой человек, нежели смиренный инок, полный радостей пустынничества; что тот куда-то исчез, растворился, и его заменила личность деятельная, волевая, энергичная и разворотливая. Тихий, гордость в себе убивший монашек обращается в настоятеля с железным характером, правителя большой области, администратора, которому до всего есть дело[50].
К объяснению, которое автор этой книги тщится дать изумительному перелому в жизни святого, следует относиться с осторожностью. Это лишь догадки, предположения, тем более высказанные человеком, никогда не знавшим ни звания монашествующего, ни глубоко воцерковленной духовной жизни.
Нет выше загадки, чем преображение людских душ, поворот от одного образа мыслей и действий к другому. Но тайна души святого — глубже, чем у кого бы то ни было, и еще труднее проникнуть в нее. Поэтому сказанное ниже не должно оцениваться как результат личного опыта или как твердое знание, ибо это всего лишь мнение.
Святость можно воспринимать в качестве средства, с помощью которого Бог разговаривает с людьми. Жизнь всякого человека содержит в себе притчу, рассказанную Богом другим людям, или даже несколько притч, следующих одна за другой. Но судьба святого — на виду. Он есть свет на горе, к которому люди поднимают взгляды. А значит, сказанное через святого видно и понятно многим — тем, кто даст себе труд всмотреться в его жизнь, вдуматься в значение его слов и поступков. Без сомнения, понимание это редко обладает полной ясностью — Промысел Божий не может быть для людского разумения прозрачным подобно стеклу. Лишь великие подвижники, вероятно, осознают все пласты смысла, вложенного Высшим Судией в притчи-судьбы. Но самое общее значение доступно любому, кто обладает верой и любовью, ведь дается оно ради научения тому, как спасать душу.
