Под угрозой огромных штрафов запрещалось покупать хлебное вино у заезжих торговцев или «курить» его самостоятельно. За игру в «зернь» также полагался штраф, но к нему добавлялось изгнание из волости. Филипп, во-первых, не хотел попустительствовать нравственному разложению подвластных ему людей и, во-вторых, не желал видеть их разоренными, ведь обнищание любого мелкого хозяина сказывалось и на экономике обители.
Настоятель ограничил рубку леса. Он велел штрафовать тех, кто примется вырубать рощу на своем поле ради мелких хозяйственных нужд. Штрафы за порубку были, конечно, не столь суровые, как за покупку и «курение» вина или азартные игры, но у нарушителей изымалась все-таки ощутимая сумма — 25 копеек. «Соловецкий хозяин» провел много лет на острове, где строительный лес — большая редкость и великая ценность. Он превосходно понимал, какое это богатство — лесные угодья, находящиеся по соседству с освоенными землями, и сколь просто растратить их на сущие мелочи, ради сиюминутной пользы…
Трудно теперь было Филиппу предаться пустынничеству, погрузиться в долгие молитвы, уйти от хозяйственной суеты. Бремя, которое он на себя взвалил, не отпускало его ни на день, тревожило без конца, постоянно требовало внимания.
Зато и опыт он получил громадный. Когда придет время управлять «хозяйством» во много раз большим, нежели Соловецкое, — всей Русской церковью, — у него достанет сил и умения справляться с делами.
Рассказ о великом строительстве на Соловках, преобразившем обитель до неузнаваемости, мог создать превратное впечатление, будто игумен Филипп не вылезал из хозяйственных дел и больше ни о чем не думал. Это не так. Конечно, львиную долю своего времени ему приходилось отдавать денежным расчетам, найму работников, присмотру за купцами и трудниками, прибывавшими на острова, разговорам с должностными лицами, которые управляли обширной монастырской вотчиной на Беломорье, и т. д. Все это было страшно хлопотно и утомительно, однако у Филиппа хватало энергии и на дела совершенно иного рода.
Так, например, он много сил отдал, возвышая почитание святых основателей монастыря — преподобных Зосимы и Савватия. Их обоих причислили к лику общерусских святых на большом церковном соборе в 1547 году. К тому времени Филипп уже довольно долго играл в обители ведущую роль. Поэтому трудно сказать, кто предпринял первые усилия, необходимые для канонизации Зосимы и Савватия — предыдущий настоятель, Алексий, или все-таки Филипп.
