Впоследствии на Соловках будут говорить о Филиппе: «Мудрый эконом и механик обители своей».
Средневековое церковное хозяйство в России чаще всего оказывалось полигоном для технических и экономических экспериментов. Пример Филиппа, конечно, очень ярок, но он не единственный. Русской церкви допетровской поры не были свойственны хозяйственный консерватизм, косность. Напротив, на просторе крупного землевладения изощренный ум монахов-книжников находил необычные и эффективные экономические решения.
Важнейшей пищей для соловецких иноков была морская рыба. И дело здесь не только в том, что рыба была всегда рядом, тогда как хлеб могли и не доставить вовремя из далеких мест. Просто монахи, при их строжайших постных правилах, без рыбы обессилели бы, да и принялись отдавать Богу души от голода.
Филипп, во-первых, велел разводить рыбу в Святом озере, где уровень поднялся, притом вода не застаивалась, постоянно обновлялась течением из озер к морю. Во-вторых, он распорядился соорудить две валунные насыпи на побережье, северо-западнее монастыря. Отгородив таким способом узкий морской заливчик, настоятель устроил там рыбные садки. Крупная рыба не могла проскочить между камнями, но ей было чем кормиться в тесном пространстве, поскольку планктон и рыбья мелочь попадали в садки с каждым приливом.
С тех пор Филипп избавил себя от необходимости с тревогой отправлять кого-то из братии на рыболовный промысел — тяжелый и рискованный, особенно при сильном ветре и высокой волне.
Наконец, обитель издавна держала скот: коров — в основном ради молока и кож да лошадей — как тягловую силу. Иногда в популярных книжках пишут: мол, игумен Филипп завел скотный двор на острове Большая Муксалма, где впоследствии монастырские стада находились в течение нескольких столетий. Но это не совсем так.
Скотины при Филиппе прибавилось — более чем вдвое. Но коровник, несомненно, был на Муксалме уже в 10-х годах XVI века, а возможно, даже раньше, во второй половине XV столетия. В начале игуменства Филиппа поголовье стада несколько уменьшилось по сравнению с началом столетия — возможно, хозяйственный итог предыдущего игуменства вышел не слишком удачным. Но во второй половине 60-х годов обитель уже располагала 71 лошадью вместо 30 да 60 волами вместо 25 (если сравнивать с данными описи 1549 года)[44]. Прирост был во всем: в бытовой утвари и одежде, в колоколах и постройках, в иконах и книгах, в богослужебных ризах и солеваренных котлах…
